— Видел бы ты свою рожу, — засмеялся Торкиль.
Джейк подпрыгнул.
— Не подкрадывайся ко мне так, мужик, — надулся он.
Торкиль лишь покачал головой и стал смотреть, как для проверки звука на сцену выбрались Пупсик и Ляси.
— Ох, мужик, ты никогда не играл с Пупсиком в пинбол? Жуть берет.
Ляси настроила бас и взяла несколько аккордов.
— Хой! Генри! Я слышу чутка высоких и звон. Подправь, а?
Генри кивнул и показал ей большой палец. Пупсику, колотившей в барабаны, он посоветовал:
— Я могу тебе поставить короткий строб–импульс с небольшим дилэем, чтоб заполняло, если хочешь.
— Ага, — авторитетно кивнула та. — Полторы секунды с дилэем в 35 миллисекунд.
— Четко, — сказал Генри. — Готово.
Бэби взирала на Пупсика и Ляси в изумлении. Где они научились так разговаривать?
«Читай у них в уме, подруга, — протелепатировала ей Пупсик. — Все просто. Расплюнуть, эти земляне, расплюнуть».
«Что это значит — расплюнуть?»
«Еть меня, если знаю».
Бэби испустила еще фонтан тревоги. Она подергала Джейка за подол футболки.
— Нам надо поговорить.
— О чем? — О нет. О нет. Только не об отношениях!
О да.
— О нас.
Аааааргх. На помощь! На помощь! От угрозы серьезной межличностной коммуникации, в особенности — разновидности «о нас» — у Джейка всегда начиналась реакция «сражайся или смывайся», даже если он не был удолбан до состояния сваи. А тот факт, что он решил — ну, довольно–таки, — что Бэби единственная девчонка, которую он любит, или что–то вроде, никакой разницы для его первобытных инстинктов не представлял. Джейк с трудом удержался от педалирования ногами назад.
— Мм? — ответил он с натянутой улыбкой и звуком, мало чем отличающимся от стона удушаемой кошки, пока из желудка к нему поднимался туго сплетенный узел паранойи. — Может, позже будет…
— Джейк. Не позже. Не будущее неопределенное. Сейчас. Сейчас. Сейчас. На меня навалился, как ты выражаешься, ангст.
— Может, нам стоит найти местечко поприватнее, — тормозил он, озираясь в поисках дырки для побега. Он показал на заднюю комнату за бильярдным столом, где царили пинбол и видеоигры. В комнате не обнаружилось никого, кроме Озона, члена другой рок–группы. Озон, сгорбившись, сидел за «Главным Ударом» — видеоигрой, похожей на турнир по гольфу, только лучше, поскольку не нужно выходить на свежий воздух или таскать за собой тяжести. На сторонний взгляд, волосы Озона сбежали из лаборатории безумного профессора, который их и создал. На Озоне была зеленая кримпленовая рубашка, засаленный коричневый пиджак, джинсы и «бландстоны». Из угла рта свешивалась сигарета. Глаза у него были налиты кровью, припухли, и, хоть ему едва миновал тридцатник, слишком много бессонных ночей и причудливых химикатов прорезали в его лице жесткие морщины.
— Хой. Джейк, — приветственно бормотнул он, отсасывая из банки пива и побрякивая рукоятками автомата.
— Оз, — ответил Джейк, благодарный за отвлекающий маневр. — Мужик. — Джейк присмотрелся к экрану над плечом Озона. — Блять. Угроза воды.
— Джейк, — вспылила Бэби.
— Секундочку. Тут решающий удар.
От нетерпения ихор Бэби вскипел. А это, в свою очередь, повлекло за собой цепную реакцию мятежных электрических импульсов. Джейку не хватило времени удивиться, что за ток вдруг потек у него по позвоночнику, когда неожиданно раздался громкий взрыв, и из верхушки гольф–автомата повалил дым.
— Господи–Исусе! — возопил Озон, валясь с табурета. Джейка отнесло назад, и он приземлился на сиденье мотоциклетного симулятора. Если раньше у него начиналась паранойя, то теперь он мог с хорошей точностью определить, что она у него началась. Все трое молча смотрели, как пламя вылизывает верхушку видеоигры. Экран пошел трещинами, а маленькая анимированная фигурка с клюшкой начала таять. Ее счастливое личико превратилось в маску ужаса.
— Теперь ты обратишь на меня внимание? — Бэби перемолола эти слова стиснутыми зубами.
— Барбекю! — заорали Пупсик и Ляси, которых привлек аромат плавленой железки. Схватив по горсти горячего металла, они снова отправились в главный зал.
Озон лежал на полу, свернувшись зародышем, и трясся как лист.
— Н–не н–над–до б–был–ло ух–ход–дит–ть от–т ан–ни, — невнятно бормотал он.
Лингвочип Бэби закоротило. Она посмотрела на Джейка, который пришел в себя и теперь отчаянно делал вид, будто просто элегантно опирается на мотоциклетное сиденье.
— Кто такая Аня? — спросила она. — Его подружка?
— АН, — скривился Джейк. — «Анонимные Наркотики». — И его просто повело от этого крайне неуютного видения рокенролльного будущего.
— Мне ужасно, — сконфуженно произнесла Бэби. — Я стала причинотриссой всего этого. Стыднорама. Но что такое анонимный наркотик? И не полагаешь ли ты, что нам следует воздействовать на него в целях принятия им вертикального положения?
Джейк нагнулся и подсунул руки в подмышки Озона, ощутимо влажные даже сквозь пиджак, после чего дернул. И еще раз дернул.
— Ууф, — со стоном выдохнул он. — По–моему, неподъемный.
— Подвинься, землянчик, — сказала Бэби. Она посмотрела Джейку в глаза и быстро просканировала мозг. Гневный Гиперион, ну и бардак! В голове у него был психический аналог его комнаты, а по углам таились люди со злыми лицами, в длинных пальто и с выкидными ножами в руках. Они шипели: «Тшше–ейк! Тшше–ейк! Мы ит–тём с–са тап–пой!» Нужно срочно что–то делать. Бэби встряхнула головой, направила антенны и пальнула.
БУМ! Джейк вдруг ощутил, словно его кто–то макнул в огромную ванну теплого молока, по которому плавали ароматные розовые лепестки.
О как обожал он, когда она его называла «землянчиком»! Влажными телячьими глазами смотрел он, как она одним пальчиком подцепила Озона за воротник и нежно водворила на ноги.
Ох, мужик, какая она четкая. Она больше, чем четкая. Она… она… она — все, что бывает, когда ты четче четкого. Четче даже че–ооткого. Она просто.
Но вот она отпустила воротника Оза. Не сводя с нее неврубающихся пришпиленных глаз, Озон снова обрушился на пол.
— С ним все будет хорошо, — сказал Джейк, глупо улыбнувшись. — Он много времени проводит на полах. — И он взглянул на Бэби с неподдельной нежностью, сиявшей из его больших карих.
— Готов поговорить? — сладко спросила она.
Джейк кивнул.
— Я не очень уверена, как это сказать, Джейк, но мне кажется — между нами что–то стоит.
Джейк оглядел пространство между ними.
— Это секс.
Он всмотрелся пристальнее. Потом поднял взгляд:
— Секс?
— Ты же помнишь, я обмолвилась, что у нас с тобой уже был секс?
— А–а, ну да. — Джейк поежился. — Похоже, я припоминаю, как ты что–то такое говорила, раз ты теперь это припомнила, да.
— Мне хотелось обчистить воздух.
— Очистить.
— Прошу прощения?
— Правильно — «очистить воздух».
— Без разницы. Короче. Видишь ли, мы как бы тебя похитили…
— Эй, зеленая девчонка. — В комнату сунул голову Гребаный Грегори. — У вас выход через пять. — Он привалился к двери и зафиксировал наступившее неловкое молчание. — Надеюсь, я ничему не помешал, — продолжил он, надеясь ровно на обратное.
— …и, э–э, провели над тобой несколько сексуальных экспериментов. — Она бросила взгляд на Грега. Вот теперь она бесспорно привлекла внимание обоих.
— Отъебись, Грег, — предложил Джейк и добавил: — И ты знаешь, что я имею это в виду самым милейшим из возможных образов.
Грегори пожал плечами и отъебся, на выходе помахав им растопыренной пятерней. Ему все равно не нравились сцены.
Джейк возвратил все свое внимание Бэби. Что она только что сказала? Иисусе.
— Так а… что именно за эксперименты? — И не объяснит ли это часом, содрогнувшись, подумал он, его смехотворно чесучий зад?
— Э–э, ну да, объяснит. Мы, э–э, вставили тебе туда прибор самонаведения, — ответила она, глядя в пол. Джейк вспыхнул ярко–алым, а за такое зрелище даже его мама заплатила бы хорошие деньги. — Хочешь — вытащу? — предложила Бэби. — Я в смысле, теперь мы просто знаем, как тебя найти, только и всего.