Олег Гончаров
"Роковые каникулы"
(Приключенческая повесть)
1.
Шестое августа 2015 года. Городское кладбище. У свеженасыпанной могилы стоят двое: высокий мужчина средних лет и темноволосая, хрупкая девушка лет пятнадцати. Мужчина, проводив взглядом двух кладбищенских рабочих, неспешно шагающих по аллее с лопатами наперевес, посмотрел на девушку и обнял её за плечи.
‒ Как же так, папа? ‒ девушка подняла покрасневшие от слёз глаза и с укором посмотрела на мужчину. ‒ Неужели ничего нельзя было сделать?
‒ Ничего, Соня. Маму пришлось доставать из разбитого автомобиля при помощи специальных устройств. Поэтому мы и хоронили её в закрытом гробу. Удар пришёлся на голову. Тебе не нужно было этого видеть.
‒ Это так несправедливо! Месяц назад мы похоронили бабушку, сегодня маму... Что происходит, папа?
‒ Успокойся, Соня. Не нужно кричать. Я вижу, как тебе тяжело. Но я не знаю. Пока не знаю. С бабушкой действительно всё очень непросто. Но следствие идёт. По крайней мере, меня в этом попыталось убедить высокое начальство, ‒ мужчина нагнулся, поправил на могиле венок, потом подошёл к кресту и выровнял его по вертикали. ‒ Нам пора, Соня.
‒ Ты веришь, что мама превысила скорость?
‒ Нет. Просто она врезалась в стоящий на трассе панелевоз. Водитель утверждает, что у него полетел аккумулятор и он вынужден был стоять на трассе с выключенными габаритными огнями.
‒ Но тогда он должен был выставить аварийный знак.
‒ Я читал показания водителя панелевоза. Говорит, что запаниковал, сломавшись ночью в пятидесяти километрах от ближайшего населённого пункта.
‒ И это стоило маме жизни... Надеюсь, его посадят?
‒ Нам нужно идти, ‒ мужчина украдкой осмотрелся, подошёл к дочери и взял её за руку. ‒ Пошли, пока нам ещё позволяют это сделать, ‒ он бросил взгляд в сторону оградки, по другую сторону аллеи, за которой два молодых человека непринужденно распивали пиво из двухлитровой бутыли. ‒ Сейчас мы не спеша дойдём до нашего автомобиля и поедем в Центральный зоосад кормить уточек. Я взял из дома свежую булку.
‒ У меня совершенно не то настроение, папа! Какие уточки?! Я только что похоронила маму. И что значит, пока нам ещё позволяют? Кто позволяет?
‒ Я же просил тебя не кричать, доча. Давай спокойно дойдём до нашего автомобиля и попытаемся добраться до пруда. Там я тебе всё объясню. Но не сейчас и не в машине. Мы просто садимся и молча едем на пруд. Договорились?
‒ Хорошо, ‒ Соня достала из кармана джинсов носовой платок и вытерла набежавшие слёзы. ‒ Хорошо, пошли. Во что ты вляпался, папа?
‒ Я не вляпался, Соня. Я не могу вляпаться. Хотя нет. Ты права. Я вляпался. Я сделал открытие. Прорыв в науке, который очень многим не нравится, ‒ мужчина тяжело вздохнул и стряхнул с запылённых туфель комочки глины. ‒ Нам пора. У нас мало времени.
Держа дочь за руку, мужчина, не спеша миновав несколько рядов оградок, вышел на аллею, поросшую вековыми липами, и направился к центральным воротам кладбища. Спустя какое-то время, двое молодых людей подхватились со скамейки и прогулочным шагом последовали за Соней и её отцом.
2.
В машине было душно. Включив кондиционер, мужчина медленно выехал со стоянки, оборудованной на бывшем пустыре напротив кладбища, пропустил два автомобиля и выехал на трассу, ведущую в город. Как и договаривались, ехали молча. Соня время от времени порывалась что-то сказать отцу, но тот, прикладывая палец к губам, глазами просил её молчать. Доехав до Северной площади и свернув на проспект Фестивальный, мужчина посмотрел в зеркало заднего вида и нехорошо улыбнулся: старый "Опель" болотного цвета, следовавший за ними от самого кладбища, тоже уверенно свернул направо. Проехав ещё немного, мужчина сбросил скорость, дотянул до жёлтого сигнала светофора на очередном перекрестке и в последний момент проскочил его, едва не столкнувшись с таким же лихачом, поехавшим на жёлтый свет со стороны улицы Заречной. Бросив ободряющий взгляд на дочь, мужчина свернул в сквозную арку, быстро проехал через двор и, выскочив на Левадную, растворился в плотном потоке машин.
На Центральном пруду в полдень было малолюдно. Электронное табло, на главном корпусе, в котором размещался террариум, показывал плюс двадцать восемь. Трава на аккуратно постриженных газонах в местах, куда не добивали струи поливалок, уже успела слегка выгореть, но в целом, насыщенного зелёного цвета было ещё достаточно, для того, чтобы хоть ненадолго забыть о раскалённом асфальте и тяжёлом воздухе нагретых улиц. Поставив автомобиль на стоянке, мужчина достал с заднего сидения бумажный пакет и вместе с дочерью пошёл к воде.
‒ Теперь слушай меня внимательно, Соня. Те парни, которые ехали за нами, скоро нас найдут, поскольку я уверен, что на нашу машину прицепили жучок, ‒ мужчина сел на ступеньку у самой воды и открыл пакет. ‒ Садись, Соня. Для начала вот это, ‒ он расковырял булку, достал из неё флешку, а крошки бросил подплывшим уткам. ‒ Держи. Спрячь поглубже и прямо сейчас... И береги как зеницу ока. Считай, что эта флешка ‒ твой билет вжизнь.
‒ А твой? ‒ Соня быстро расстегнула молнию на боковом кармане джинсов и спрятала флешку. ‒ Почему только мой?
‒ Всякое может случится, дочь. Здесь все расчёты по моему открытию, документы, и много других очень нужных файлов. Мой ноутбук я вчера заменил на новый, а свой рабочий, вместе с кейсом, сдал в камеру хранения на Южном вокзале. Вот ключ от кейса и квитанция. Кейс нужно забрать завтра до конца дня. Запомнила, да? Пошли дальше, ‒ мужчина достал из кармана ключи в кожаном чехле и передал их дочери. ‒ Это ключи от квартиры в новостройке на Левадиевой горе. Адрес в чехле. Квартиру покупала бабушка через посредника. Там тебя искать уж точно никто не будет. Консьержку я предупредил, что в квартире будет жить молодая девушка.