‒ Я никуда не поеду. И я не брошу отца. Почему я должна бегать по стране от каких-то жуликов? ‒ Соня встала со стула и подошла к окну. ‒ В крайнем случае, я напишу дяде Роману. Он живёт в Бельгии. У меня есть его электронный адрес. Возможно, он что-то придумает.
‒ Во первых, Соня, это не жулики похитили твоего отца и пытаются вытащить из него решение интересующей их задачи. Это профессионалы. С этим нужно считаться. Можно ли их победить? Наверное да, но я пока не знаю, как это сделать. Ведь самое важное сейчас, это время.
‒ Нет, Игорь, я не поеду. В этой квартире достаточно безопасно. У меня есть деньги, есть автомобиль и есть ты. Что нам может угрожать? Тем более, кто мне будет готовить там, на вашем закрытом объекте, мясные бомбочки?
‒ Понравилось?
‒ Ещё бы! Если есть эту вкуснотищу каждый день, через две недели меня вообще никто не узнает. Я буду толстая и красивая.
‒ Ты и сейчас ничего, если мои косяки на голове подправить.
‒ Слушай, стероидный мордобоец, а у вас есть возможность передать кое-какие документы людям, удерживающим отца?
‒ А зачем?
‒ Вот что у тебя за гадкая привычка отвечать вопросом на вопрос? Это у тебя профессиональное? Или издержки воспитания?
‒ Прости. Ты права. Отец мало драл. Признаю. А возможность такая безусловно есть. Заказчики и исполнители практически определены. Есть идея?
‒ Есть.
11.
Неожиданно пошёл дождь. Проливной, с мощными раскатами грома и частыми молниями, время от времени впивающимися в высотки и бьющими по вековым соснам в центральном парке. Под занавес грозы, с левого берега реки по городу ударил крепкий ветер, срывая с деревьев ослабевшие листья и поднимая вверх вырванные из мусорных баков целлофановые кульки и обрывки бумаги. Громов, отойдя от окна, сел в кресло и на минуту задумался.
Что-то в его игре шло не так. Звериное чутьё, выработанное за долгие годы службы в разведке, редко подводило его. Это как у закройщика, работающего с плохой тканью: вроде бы всё правильно сделал, а костюм сидит отвратительно. До сих пор не удалось определить, кто же на самом деле стоит за акцией устрашения с последующей ликвидацией писательницы Ореховой и жены Левитина. Его, Громова, люди не смогли даже приблизительноочертить круг возможных заказчиков этой акции. Единственное, что удалось сделать, так это вызвать Митрохина, владельца частной клиники, на допрос в генеральную прокуратуру и осмотреть место аварии на пятидесятом километре Ивановской трассы. Авария там действительно произошла. Нашли оторванное колесо от автомобиля и задний номерной знак с автомобиля Левитиной. Другое дело, что сам панелевоз, как ни странно, пострадал незначительно. Хотя на наклонных стояках и были обнаружены волосы и кровь, но при таком ударе, задний мост панелевоза, как минимум, должен был сместиться, а несущие балки должны были бы иметь явные признаки деформации. И это было не понятно. В первом случае, когда хоронили Орехову, всё тоже было как бы в норме. Он сам наблюдал за процессом погребения. Гроб был открыт, Левитин подавлен, а дочь и внучка безутешны. Здесь придраться не к чему. И всё же. Почему не нашли заявителей ‒ соседей по даче? Ведь кто-то же сообщил в полицию о происшествии? Неожиданно зазвонил телефон. Громов оторвался от своих мыслей и взял трубку.
‒ Алло.
‒ Здравствуйте, Натан Иванович, ‒ отозвался на том конце бодрый голос Романа. Тут на горизонте снова объявился один интересный персонаж.
‒ Ну?
‒ Мои ребята провели рейд по городским автобусам с фото разыскиваемой Софии Левитиной. В том числе, опросили и кондуктора двадцатого маршрута гражданку Миронову Александру, разговаривавшую с разыскиваемой Левитиной в день её исчезновения. Гражданка Миронова выглядела явно запуганной и на наши вопросы отвечать отказалась. Пришлось снять гражданку Миронову с маршрута и провести с нею беседу. С пристрастием. Как показала гражданка Миронова, сегодня София Левитина была замечена ею в автомобиле на стоянке у вокзала. У кондукторши как раз то ли пересменка была, то ли перерыв. Но не суть важно. Девушка действительно изменила внешность, как вы и предполагали. Тем не менее, Миронова её узнала и припугнула полицией. Мол, тебя ищут. В свою очередь, разыскиваемая предложила гражданке Мироновой деньги за молчание, но подошедший брат, Софии Левитиной затолкал Миронову в машину и зверски её избил.
‒ Интересно... Очень... ‒ Громов закурил и сделал на расчерченном листе бумаги пометку, дописав в новую клетку слово: брат. ‒ Продолжай.
‒ Самое интересное было потом, Натан Иванович. Возле ресторана "Арарат", гражданку Миронову, так называемый брат, перепоручил двум молодым людям, которые провели с нею часовую беседу в здании на Калинина. Вам это о чём-то говорит?
‒ Ты хочешь сказать, что нас ведут?
‒ Я ничего не хочу сказать, Натан Иванович. Совершенно не обязательно, что эта группа работает исключительно на интересы государства. Время сейчас сложное. Каждый хочет выжить. И заработать. Возможно, эта группа причастна к ликвидации Ореховой и Левитиной. И у них своя игра. Как, впрочем, и у нас. Другое дело, если с нами играют в одну игру профи, то достать девчонку будет очень сложно.
‒ Согласен, Роман. Задача усложнилась. Но тем интересней становится эта игра. Ведь так, Рома? Во всяком случае, теперь мы знаем, с кем имеем дело. Но срубить деньжат по-легкому у них не получится. Левитин у нас, а значит и музыку заказывать будем мы. Не знаю, под каким предлогом они подкатили к девчонке, но у неё нет брата. Ни родного, ни двоюродного. Но то, что из рук они её не выпустят, это совершенно очевидно. И совершенно очевидно, что эти парни, если они играют на интерес, вскоре порадуют нас предложением о долевом участии в проекте. Вот только я не готов делиться. Категорически. Это мой проект. Я может быть всю жизнь ждал такого подарка от фортуны. От кондукторши избавьтесь прямо сейчас. Мало ли что ей захочется рассказать ещё кому-то.