— А… вот вы о чем изволите говорить… Да-да, конечно… Присаживайтесь, что же вы стоите.
Зашуршав юбками, Катрин опустилась на стул, по-прежнему прямо держа спину, и вопросительно посмотрела на банкира. А тот, явно наслаждаясь ситуацией, нисколько не торопился приступить к главному, напоминая в этот момент сытого кота, который от нечего делать не прочь поиграть с беспомощной мышью.
— А вы красивы, — после продолжительной паузы, занятой внимательным изучением Катрин, заявил он. — Очень даже красивы…
— Благодарю, — сухо отвечала она, испытывая все нарастающее напряжение.
Следующая пауза, на ее взгляд, тянулась бесконечно долго, и она чувствовала себя при этом настолько неуютно, что не смела проявить инициативу, — да и вряд ли это было уместно. Оставалось терпеливо ждать, когда же эта «проклятая жирная туша» соблаговолит оказать ей внимание, использовав как предмет для удовлетворения своей гнусной похоти.
Наконец Дворжецкий тяжело поднялся с кресла и, обойдя письменный стол, вплотную приблизился к Катрин, едва не касаясь ее плеча своим массивным животом. Она оцепенела от неприятного ожидания, как вдруг банкир наклонился, и его пухлая рука жадно ухватила ее за грудь.
Подчиняясь инстинктивному желанию, Катрин хотела было резко передернуть плечами, чтобы сбросить с себя эту «жирную лапу», однако усилием воли сумела сдержаться, заметно порозовев при этом. И ее румянец не остался незамеченным!
— Вот как, — с удовлетворением проурчал банкир, убирая руку и немного отодвигаясь в сторону, — да вы, сударыня, даже покраснели… А что если я заставлю вас прямо сейчас задрать юбку?
«Проклятая свинья! — по-настоящему вспыхнув от злости и унижения, думала Катрин. — Что это он затевает?»
— Мы не могли бы обставить это как-то иначе? — заметно волнуясь и оттого сбиваясь с ранее намеченного тона, неуверенно попросила она.
— Как это — иначе? — притворился непонимающим Дворжецкий.
— Ну, в более интимной обстановке…
— А, вот вы о чем… Хорошо-с, тогда соблаговолите пройти в спальню и раздеться!
Катрин резко вскочила с места и, повинуясь жесту хозяина дома, быстро прошла в глубь кабинета, где находилась дверь, скрытая тяжелыми бархатными портьерами. За ней оказалась полутемная спальня с огромной кроватью под балдахином. Гардины были тщательно задернуты, и комната освещалась только ночником.
Думая, что банкир идет следом, Катрин оглянулась, но дверь за ней оказалась закрытой. Пожав плечами, она немного подумала и начала расстегивать платье. Раздеваться без горничной было непривычно, однако выбора не оставалось. Спустив платье вниз, Катрин перешагнула через него и оставила лежать на ковре. В комнате царила тишина, нарушаемая только шелестом ее юбок, правда в какой-то момент ей показалось, что она слышит сдавленное и похотливое мужское сопенье.
«Ах, так за мной подсматривают, — подумала она, мысленно усмехаясь, — интересно, зачем ему это понадобилось? Но так даже лучше — не придется разыгрывать смущение, раздеваясь в его присутствии…»
Катрин медленно расшнуровала корсаж и аккуратно положила его на кресло. Затем присела на край постели и стала расшнуровывать ботинки, делая вид, что целиком поглощена этим занятием, но не забывая чутко прислушиваться. Когда она начала стягивать чулки, сопенье сделалось совершенно явным, но это лишь настроило ее на веселый лад.
«Вот скотина! Ладно, перетерпим, лишь бы все это не слишком затянулось…»
Сняв панталоны и нижнюю рубашку, Катрин осталась совсем нагой. Одним прыжком вскочив на постель и проворно скользнув под одеяло, она поежилась — скользкий шелк оказался обжигающе холодными. Кое-как согревшись, она расположилась прямо посередине, натянула одеяло до кончика носа и стала спокойно дожидаться дальнейших событий.
Ожидание затягивалось, — прошло около десяти минут. Катрин следила за временем по старинным каминным часам, стоявшим напротив постели.
«Однако этот жирный боров не торопится!» — подумала было она, как дверь бесшумно растворилась, и в комнату легко проник высокий человек. Катрин вновь занервничала и напряглась — несмотря на полумрак, перепутать массивную тушу банкира с этой худой фигурой было совершенно невозможно!
— Что это значит? — негромко спросила она, приподнимаясь на постели и обеими руками придерживая одеяло. — Кто вы такой?
— Не беспокойтесь, сударыня, — так же тихо отвечал вкрадчивый мужской голос, — вам совершенно незачем беспокоиться…