— Я не во всем с вами согласен, — живо откликнулся тот. — Вспомните, что из четырех бомбистов, карауливших государя, бомбу бросили только двое, хотя возможность сделать это была у всех.
— Правильно, но у третьего не хватило силы духа совершить преступление, а четвертый был так потрясен видом крови, что раскаялся и позабыл о собственном намерении!
— Я непременно попытаюсь увидеть хотя бы тень раскаяния на физиономии господина Дворжецкого, когда придет час предъявить ему обвинение, — твердо пообещал Макар Александрович Гурский.
Полгода спустя
ЭПИЛОГ
…И когда окончательно затих страшный грохот и скрежет, разнесшийся по всей округе, на мгновение наступила зловещая тишина, тотчас же прервавшаяся криками, стонами и звериным воем насмерть перепуганных людей, спешивших выбраться наружу из покореженных вагонов. Катастрофа произошла в довольно безлюдном месте на перегоне между станциями Борки и Тарановка. Картина крушения пятнадцати вагонов царского поезда, на котором Александр III совершал путешествие по южным окраинам своей империи, выглядела поистине апокалиптической: оба паровоза, украшенных дубовыми гирляндами и трехцветными флажками, глубоко врезались в землю, и, наклонившись набок, застыли на высокой насыпи, по одну сторону которой расстилались бескрайние поля, а по другую виднелись отдельные деревни и плескалось небольшое озеро.
Сразу за паровозами виднелись сцены ужасного разрушения — искореженные остовы вагонов с торчащими вкривь и вкось колесами и вырванными дверьми, разбитые шпалы, погнутые рельсы и повсюду — куски дерева и материи, осколки зеркал и посуды, поломанная мебель, вывалившаяся наружу сквозь разломанные стенки вагонов и масса всевозможных предметов, назначение которых определить было невозможно. Весь этот мусор густо усыпал обе стороны откоса.
За грудой изувеченных вагонов начиналась череда тех, что сошли с рельсов, но не упали. Они располагались в самых невероятных положениях — вагон на вагоне, как бык на корове, вагон вошедший в другой как в пенал, а некоторые просто упирались в землю под острым углом и зияли продольными и поперечными выбоинами.
На одной стороне откоса, сильно накренившись, застыл «детский вагон» с выбитыми поперечными стенками, в котором захлебывалась испуганным плачем малолетняя великая княжна Ольга Александровна; на другой стороне валялись жалкие остатки зеленого вагона министра путей сообщения Посьета, дрожащего от страха старика в форменном вицмундире, который, чудом уцелев, забился в угол бывшего кабинета и никак не мог придти в себя.
И повсюду, среди свежеокровавленных обломков крушения, валялись тела — сплющенные, раздавленные, искореженные… Еще страшнее выглядели их отдельные части вроде голов, рук, ног. Макара Александровича Гурского особенно потряс вид вырванного с мясом большого куска верхней мужской челюсти с густым черным усом.
Из-за поломки кареты следователь успел вскочить в царский поезд в самый последний момент, когда тяжелый, перегруженный состав, влекомый сразу двумя паровозами, уже отходил от станции Тарановка. Первым делом Гурский представился генерал-адъютанту Черевину — начальнику личной императорской охраны — и объяснил причину своего внезапного появления.
Получив разрешение на проведение следственных действий, Макар Александрович в сопровождении проводника направился в купе банкира Дворжецкого. Разумеется, царский поезд не предполагал наличия в нем иных лиц, кроме членов императорской фамилии, их приближенных и необходимого сопровождения, однако тщеславное желание одних находиться поближе к верховной власти вместе с неистребимой российской продажностью и разгильдяйством других привели к тому, что некоторые посторонние особы с помощью знакомств или денег сумели добиться для себя отдельного купе, в результате чего состав оказался явно перегружен.