– У него такие длинные волосы. Разве не будут они гореть в… в том, другом месте? Как ты нарисовала его, если он не приходил? Он выглядит белым.
Кончики материнских пальцев, пачкаясь, провели по прекрасному угольному наброску.
– Он и был белым. Элеонора оцепенела.
– Ты хочешь сказать, что видела его? Ты хочешь сказать, что он был здесь? – Она закричала. – Он был здесь! Он приходил за мной! Он приходил, чтобы забрать меня в ад! Он…
– Прекрати! – Мать больно шлепнула Элеонору по щеке. – Он приходил не за тобой. Ты даже еще не родилась. Благодаря Богу Эндерс был еще со своей кормилицей. – Сверкнула молния, осветив очень жесткое лицо матери. Элеонора никогда не видела его таким и начала хныкать.
– Он приходил не за тобой, Элеонора. Он приходил за мной.
Раскат грома раздался громче и ближе.
– Он возвращается, – заплакала девочка. – Нет, нет, не разрешай ему…
– …забрать меня! – крикнула взрослая Элеонора, вскочив с постели. Она, задыхаясь, жадно хватала ртом воздух. Ее била неуправляемая дрожь. Она приложила руку ко лбу, чтобы унять начавшееся головокружение.
Послышалось движение у камина, темная тень загородила свет пламени.
Кто-то встал там на колени.
Элеонора с трудом подавила ужас. Сердце бешено колотилось в сетях ее ночного кошмара. Элеонора глубже зарылась в подушки, руки вцепились в покрывало, на котором она уснула.
Голова повернулась, затененный профиль на фоне оранжевых языков пламени принес внезапное облегчение. Это была сцена из ада – лицо дьявола в огненной рамке. Знакомого дьявола.
– Ахилл, – выдохнула Элеонора. – Слава тебе, Господи…
– Спасибо Судьбе, – ответил Ахилл, поднимаясь, глазами он жадно пожирал ее почти обнаженное тело на покрывале, на ней ничего не было, кроме халата, присланного им.
Этот взгляд вновь вверг Элеонору в панику. Ахилл не был плодом ее сновидений, и он оставался опасным. Элеонора слезла с кровати с дальней к Ахиллу стороны.
– Что должна сказать Судьба… Ерунда, не имеет значения, вы должны уйти. Вам не следует находиться…
– Вы получили мой подарок, – прервал Элеонору Ахилл.
– Да, я… – Элеонора запнулась, ее руки пытались найти что-нибудь, чтобы прикрыться. И ничего не находили. – Вам не следует здесь находиться.
Ахилл подошел к Элеоноре и встал у кровати с другой стороны. Он наклонился к ней, упершись сжатыми в кулаки руками в покрывало.
– А вам не следует бояться снов, Элеонора.
– Это гроза, – ответила Элеонора, пытаясь натянуть покрывало на себя, но Ахилл своим весом удерживал его. – С самого детства я помню… Глупости. Я должна…
– Сейчас не время для детских воспоминаний, – заметил Ахилл. Он отступил назад и начал сбрасывать подушки в кучу к очагу, потом стянул с кровати покрывало и положил его рядом с камином.
– Ахилл!
– Сейчас время для наших воспоминаний.
– Ваших, вы хотите сказать.
Ахилл, стоя у края лежащего на полу покрывала, протянул руку Элеоноре, как бы приглашая ее на танец.
– Моих, – согласился он. – И ваших. Элеонора отступила:
– Случившееся в гроте было ошибкой.
– Согласен. Я сглупил, что остановился.
– Нет! – горько сказала Элеонора. – Я была дурой, подумав, что могу…
– Вы когда-нибудь занимались любовью, Элеонора? По-настоящему?
– Что? – Она повернулась спиной к Ахиллу. – Конечно, да. Что за вопрос? Я вдова. И вы это знаете.
– Я не сомневаюсь, что с вами спали. Но, конечно, с вашим дорогим Балинтом…
– Ахилл! – закричала Элеонора, поворачиваясь к нему. – Я говорила вам, что никогда не нарушала своих брачных обещаний. Я не куртизанка! – Она в раздражении дернула ленту-завязку халата.
– Разве только куртизанкам позволено получать удовольствие? – спросил Ахилл.
– Да. Нет…
Ахилл начал снимать куртку.
– Прекратите!
Он бросил куртку в кресло, как это делает муж. Или любовник.
– Убирайтесь! Вы слышите? Сейчас же убирайтесь. – Элеонора нервно зашагала в своей части комнаты, избегая наступить на лежавшие кучей ночную рубашку и тяжелый халат.
Ахилл снял шейный платок и начал расстегивать жилет.
– Я не хочу вас видеть! Разве вы этого не понимаете? – Элеонора подошла к туалетному столику и начала расставлять стоявшие на нем баночки и бутылочки, ее мозг пытался справиться с подавляющим присутствием находящегося сзади человека. Ее руки потянулись к свитку пергамента.
– Вам нет необходимости прибирать это ради меня, – невозмутимо заметил Ахилл. – Поссорились со служанкой?
Элеонора замерла с протянутыми руками. «Святой Стефан, что я делаю?» Она повернулась лицом к Ахиллу, стараясь находиться между ним и столиком.
– Нет, – бросила она. – Я лишь не отказала себе в порыве раздражения.
– Я бы предпочел, чтобы вы не отказали себе во мне. Как вы сделали сегодня утром. – Ахилл снял жилет и бросил его на куртку.
– Прекратите это!
Одним движением Ахилл развязал рубашку, и она распахнулась, открывая очень мускулистую грудь.
Элеонора оттолкнулась от столика, заставив задребезжать стоявшие на нем склянки.
– Оденьтесь. Я не какая-нибудь там солдатская подстилка. Я удивлена, что вы не пришли одетым по полной офицерской форме. Все эти золотые галуны ослепили бы меня до покорности.
– Золотые галуны? – Спросил Ахилл. – А может, вы предпочитаете меховые кивера венгерских гусар?
– Да.
Ахилл шагнул к Элеоноре и схватил ее за плечи.
– Может быть, гусара по имени Балинт? Сколько ему было, когда вы познакомились с ним? Двадцать? Двадцать один?
– Двадцать два. Он был на год моложе меня.
– Молокосос.
Элеонора оттолкнула Ахилла, подошла к спинке кровати и схватилась за нее, словно за якорь.
– Я должна была толкнуть вас в огонь в тот миг, когда заметила вас у камина.
– Но вы не сделали этого, так ведь? Вместо этого вы воздали хвалу Господу?
– То, что я делаю, это попытка играть с французским снобом, – сказала Элеонора скорее себе, чем Ахиллу.
– Нет, – тихо заметил Ахилл. – Это…
Что-то в его голосе заставило ее покрыться мурашками. Ахилл обвязал свой шейный платок вокруг ее запястья и спинки кровати и завязал его на узел. Элеонора рывком попыталась вырваться.
– Ахилл, – крикнула она, стараясь освободиться и ударить ногой Ахилла, стоявшего сзади и державшего ее другую руку. – К черту ваши шуточки! Отпустите меня.
– Добро пожаловать в настоящую Францию, мадам Баттяни, – хрипло сказал Ахилл прямо в ухо Элеоноре. Он схватил ее за бедра и прижал к себе. У нее подкосились ноги. – Если бы ты была солдатской подстилкой, я бы именно так овладел тобой. Быстрое удовольствие для меня и ничего для тебя.
– Тогда давай! – Злость, казалось, захлестнула ее. Перед глазами пошли красные круги.
– И мне не нужно твое согласие. На тебе мой подарок. Это говорит само за себя. – Он дернул платок-путы, и тот упал.
Элеонора повернулась к Ахиллу.
– Видит Бог, я не буду покоренной. Я буду свободной, ты слышишь? – закричала она, замахиваясь на него.
Ахилл вцепился в ее руку железной хваткой.
– Никогда…
– Никогда – что? Не отказывали тебе? Ты можешь взять это тело, черт с тобой. Ты можешь вернуться с войны, воняя лошадьми и людской кровью убитых тобой, ты можешь повалить меня и растерзать, а потом хрюкать от удовольствия, когда кончишь.
– Разве я хрюкал сегодня утром? А? – Ахилл опустил Элеонору. – Я не Миклош.
– Ты – мужчина, – резко бросила Элеонора.
– Да, мадьярка, мужчина.
Элеонора взяла Ахилла за рубашку на груди и, скомкав, сжала ее в кулаках.
– Ты хотел веселенького совращения? Всех этих застенчивых улыбочек и сладких стонов? Ты разочарован? – Элеонора налегла на Ахилла и бесстыдно прижалась к его бриджам бедрами. – Может быть, ты ожидал тихих славненьких томных вздохов? – Она разжала руки и запустила их ему в волосы.
Ахилл обнял Элеонору за плечи:
– Вы думаете оттолкнуть меня, мадам, своей развязностью? – Его руки кругами начали поглаживать ее спину. – Не получится. – Он положил свои руки ей на ягодицы и крепко прижал к себе. Потом сверху вниз посмотрел ей в глаза. – Ты забываешь, я видел твое тело, когда оно дрожало от удовольствия. Его обещание не выполнено. А я эгоист, Элеонора. Я хочу многого. Я хочу выполнения обещания.