Михаил Лермонтов (П. Заболотский)
Он рос в доме бабушки без изгнанного отца и рано умершей матери. Несмотря на старания бабушки, светлых воспоминаний о детстве у поэта не осталось, хотя благодаря именно ей он смог получить великолепное образование, которое позволило так рано расцвести его литературному таланту.
Михаил рос болезненным ребенком и, не имея возможности развлекаться с другими детьми, развивал в себе способности к творчеству. Уже тогда его внешность и манеры внушали окружающим неприязнь. Впоследствии Тургенев говорил о внешности Лермонтова как о зловещей и трагической. Его смех был громким и пронзительным, неприятным и недобрым. Пронзительный взгляд юноши никто не мог выдержать. Один из сокурсников поэта вспоминал, что Лермонтов «сидел на лекциях и занятиях почти всегда отдельно», а его «ядовитость во взгляде была поразительна».
Он был невысокого роста, его лицо было некрасивым, голова – большой, ноги – немного кривыми. Из-за несчастного случая он хромал. Детская сутулость в юношестве превратилась в горб. Кроме того, он рано начал лысеть. Очевидно, поэт ненавидел свое тело и совершенно не желал заботиться о нем. Он был неряшлив и подолгу не менял одежду. Современники писали: «…на нем рубашку часто рвали товарищи, чтобы он ее поменял…» Было и много других недостатков.
Возможно, душа поэта плохо чувствовала себя в непривлекательном теле хромого и горбатого карлика. Возможно, именно поэтому Лермонтов был язвителен, дерзок, беспощаден к слабостям других, злопамятен и высокомерен. Современники в своих дневниках и мемуарах давали ему такие характеристики: «его ум ни на что не годен, кроме дерзости и грубости», «он неприятный до последней степени», «отталкивающая личность», «дурной человек: никогда и ни про кого не отзовется как-нибудь хорошо», «существо желчное, угловатое, испорченное и предающееся самым неизвинительным капризам»…
Неудивительно, что к 26 годам он стал участником трех дуэлей, а еще четырех удалось избежать благодаря здравомыслию его друзей и противников. И при этом поэт знал о предсказаниях, пророчивших ему насильственную смерть в молодые годы. Повитуха, которая принимала его, оказалось, была провидицей. Но и сам Михаил Юрьевич имел некоторые магические способности. Он часто рассказывал товарищам о своих странных снах. До нас дошло описание такого случая и не менее загадочной истории с лермонтовской подписью «M. Lerma».
В 1832–1833 годах Михаил Юрьевич написал портрет своего предполагаемого предка – герцога Лерма. Сейчас он хранится в Пушкинском Доме в Санкт-Петербурге. В письме из Петербурга от 2 сентября 1832 года к Марии Лопухиной поэт указывает: «Знаменитую голову на стене не стерли! – Жалкое честолюбие! Это меня обрадовало и еще как! Вот смешная страсть везде оставлять следы своего пребывания», – и подписал письмо M. Lerma.
Сведения о «знаменитой голове» сообщил сын Алексея Лопухина, друга Лермонтова: «…одно время Лермонтов исключительно занимался математикой… Приехавши однажды в Москву, до поздней ночи сидел над разрешением какой-то математической задачи, не решив ее, Лермонтов измученный заснул. Тогда ему приснился человек, который указал ему искомое решение; проснувшись, он тотчас же написал на доске решение мелом, а углем нарисовал на штукатурной стене комнаты портрет приснившегося ему человека. Лопухин призвал мастера поместить портрет под стекло, а неумелый мастер его разрушил. Но Лермонтов успокоил его словами: “Ничего, мне эта рожа так врезалась в голову, что я тебе намалюю ее на полотне”. Через некоторое время Лермонтов прислал Лопухину писанный масляными красками, в натуральную величину, поясной портрет того самого ученого, в старинном костюме, с фрезой и цепью на шее, который приснился ему для решения математической задачи». Портрет этот в старинной дубовой раме постоянно висел в кабинете Лопухина, и по наследству перешел к его сыну, который любезно предложил его в дар Лермонтовскому музею.