— Пойдёмте, барышни. Не дело вам морские термины слушать, — рядом с нами стоял тот самый маг-спаситель, пришедший нам на помощь, и рукой указывал направление, куда предлагал нам пройти.
Спорить мы не стали, тем более что пригласили нас в ту сторону, куда я вела подругу с самого начала.
Глава 7
Через пару десятков шагов подруга, опомнившись от шока, упрямо остановилась и меня за руку дёрнула — стой!
— Сударь, куда вы нас ведёте? И вообще, извольте представиться. Кто вы такой?
Мужчина, шедший немного впереди, тоже остановился, обернулся:
— Простите, дамы, сплоховал. Посчитал неприличным в столь расхристанном виде представляться, — провожатый наш развёл руками.
Из «расхристанного» в нём было отсутствие сюртука и подвёрнутые рукава белоснежной сорочки. А так весь аккуратный и подтянутый. На вид лет сорок или около того. Гладко выбрит, ухоженные усы едва-едва достают до верхней губы. Чёрные с небольшой проседью волнистые волосы идеально подстрижены. Штаны заправлены в высокие сапоги, жилетка застёгнута на все пуговицы. Взгляд тёмно-карих глаз внимательный, с легкой насмешкой, но добрый. Нет в маге зла по отношению к нам с Прасковьей. Это я чётко чувствую.
— Константин Васильевич, да как же так-то? Рази можно вот так? Чай, не лето уже так-то… — налетел на нас сухой, как палка, и седой, как дед Мороз, старик. В руках он держал тот самый недостающий для идеального образа сюртук. Встряхнул, расправляя одежду, и подал правильно, чтобы одним ловким движением можно было надеть, что мужчина и сделал. Но старик продолжил ворчать: — Поберёгся бы, не мальчик так-то, чай, козликом скакать. Солидный человек всё же…
— Не ругайся, старина, не нарочно я. Случай был… Ты лучше, подай нам с барышнями чай там или кофий, — легко приобнял ворчуна наш спаситель и повернулся к нам. — Вот теперь готов представиться по всем правилам. Константин Васильевич Франк.
И всё? А титул или должность, как положено? Но Константин — ох, недаром песенка сутра в голове крутилась, — ограничился именем и фамилией.
— Прасковья Вадимовна Зарецкая, — в лёгком книксене, чуть склонив голову, присела подруга.
Я тоже открыла было рот, дабы по чести представиться, но господин Франк вдруг чуть ли не в ладоши захлопал.
— Как? Вы та самая госпожа Зарецкая? Это же ваша статья в университетском «Вестнике магии» была напечатана? «О сути живого и мёртвого и соотношении между этими понятиями»? Правильно? Неужели это вы? Я, честно говоря, представлял вас этакой строгой матроной, а вижу прелестную юную даму. Гениально! Всё, что вы в статье написали, изложено невероятно гениально! Как же там… «Кратковременная остановка дыхания не есть смерть. Доступная система действий по отношению к пострадавшему, которой овладеть может каждый желающий, даёт надежду на возвращение человека к жизни». Ах, как правильно, как верно! И никакой некромантии. Пользуясь вашим описанием, я лично спас рыбака, упавшего в воду! Честно говоря, дыхание изо рта в рот не самое приятное действие, но главное — человек жив.
Прасковья, слушая Константина, слегка разрумянилась от удовольствия, глазки потупила и манжету на пальто непроизвольно дёргать начала. Ещё бы! Сейчас восхищаются той её работой, за которую коллеги подвергли остракизму. Мало того, человек на практике применил предложенный ею метод и спас рыбака.
— Я просто счастлив нашему знакомству, уважаемая Прасковья Вадимовна, — Константин Васильевич приложил руку к сердцу и поклонился. — Так какими судьбами-ветрами вас в наши дальние дали занесло?
— Рыбы мы хотим купить свежей, — дерзко влезла я в эти бесконечные расшаркивания. Видно же, что понравились ребята друг другу, но у меня-то дело. — Есть сейчас у причала рыбаки, что с моря вернулись с уловом?
Франк с трудом отвёл взгляд от целительницы, осмотрелся и кивнул в сторону большой лодки, возле которой суетились рыбаки.
— Ватага Натана вернулась, они всегда с добычей, — и вновь улыбнулся Прасковье.
Ну и ладно. Я сама управлюсь. Деньги в кошельке есть, разговаривать с людьми умею. Пусть воркуют.
Подошла к ватаге в самый ответственный момент — крепкие, пропахшие потом, морем и рыбой парни сгружали на причал большие корзины, в которых серебрились тушки разнообразных рыб. Вот эти длинные с тонкими носами-иглами — сарган. Беру однозначно! Ставрида… ну не знаю. Никогда она мне не нравилась. А вот и кефаль. Ого, какая красавица! Морда тупая, широкая, переходит в толстую спинку, тело плотно чешуйками на солнце сверкает. О, а эти, с пятнышками на хвосте — окуньки. По вкусу ничем не хуже пресловутой атлантической дорады. Рот от предвкушения вкусного обеда наполнился слюной. Всё хочу!