Сказал он это просто, без капли хвастовства и гордыни. Простая констатация факта — я Хозяин этого места.
А я даже кулаки сжала, чтобы сдержать эмоции. Это же надо так в оценке человека ошибиться! Я-то было подумала, что Константин наёмный маг, служащий порта, а он… М-да, у кого бы справки навести об этом человеке? Уверена, что Николай Иванович по долгу службы о нём знать должен.
Вот у него и спрошу. Мне просто необходимо знать, за кого подругу замуж отдавать буду. А о том, что рано или поздно это случится, моя обострившаяся до ясновидения интуиция просто вопит.
Глава 8
Из порта мы уходили немного другим путём.
— Там сейчас столпотворение, ор и ругань. Зачем таким прекрасным барышням сие неприглядное зрелище? — объяснил смену направления Константин Васильевич. — Да и почище здесь, поспокойнее.
Так оно и было. Пока шли вдоль складов, не было нужды поминутно перепрыгивать лужи и уворачиваться от повозок. Но смотреть под ноги всё равно следовало. Гужевой транспорт, он после себя оставляет не масляные пятна на асфальте, а следы куда более объёмные и пахучие.
Пока мы шли, к нашему провожатому несколько раз с озабоченно-деловым видом подбегали люди. Что-то тихо говорили, получали ответ, кланялись и отступали, пропуская нас. Ох, не простой дядька, не простой, — думала я, стараясь подмечать всё, что происходит вокруг. В результате наступила в свежую кучу, оставшуюся на дороге после отъехавшей лошади.
Р-р-р-р-р… едва сдержалась, чтобы не запустить в спину вознице воздушный тумак. Хотя, что это я… в просвещённом цивилизованном двадцать первом веке далеко не все хозяева за своими собачками во время прогулки убирают, а тут средневековье и лошадка. Но легче мне от таких мыслей не стало. Ботинок промок, вонял и пачкал подол платья.
Оба мага смотрели на меня с явным сочувствием, но помочь не спешили.
— Может, водой? — растерянно спросила я, но в ответ только пожатие плеч.
— Ты же знаешь, я с бытовой магией не дружу, — виновато похлопала на меня глазами Прасковья. — Могу промахнуться, так будешь мокрой с головы до ног.
Я перевела взгляд на Константина Васильевича.
— Увы, я тоже, — эхом вторил моей подруге господин Франк, но тут же посветлел лицом. — Но, кажется, знаю, кто может нам помочь. Тут недалеко.
Морщась от омерзения, подняв юбки и чавкая одной ногой в грязном ботинке, плелась я за нашим провожатым. При этом про себя материлась так, что услышь меня рыбаки, прифигели бы точно.
Каменный двухэтажный дом, крытый черепичной крышей, удобно устроился между портом и деревней. Большие окна были закрыты рамами с частыми квадратными переплётами, а распахнутые ставни потемнели от непогоды и времени. Над входной дверью красовалась вывеска в виде грубо вырезанной из дерева рыбы и выгоревшей надписью «Ёрш» в центре неё. Коротко и ясно.
— Лучшая таверна на побережье, — отрекомендовал нам заведение провожатый и распахнул дверь, приглашая войти.
Но я, как бы мне ни хотелось это сделать, даже с места не тронулась. Решив, что незачем портить аппетит посетителям и отношения с хозяевами, приняла другое решение.
— Прасковья, попроси, пожалуйста чтобы мне прислали женщину с тёплой водой и мылом, постараюсь в сторонке отмыться. — Но подруга даже с места не сдвинулась, не желая оставлять меня одну. Она всё ещё была смущена тем, что, заболтавшись с господином Францем, допустила моё общение с рыбаками.
Константин Васильевич, видя наше нежелание заходить, громко крикнул:
— Дора Марковна, выгляни на минуту, душа моя!
Через несколько секунд на порог выкатился румяный колобок в широченной юбке с оборками, цветастой блузке и платке, повязанном уголками вперёд. Чисто баба на чайнике. Такая же пышная, яркая и душевная.
— Звал, Хозяин? — спросила она, не глядя на Франца, но рассматривая нас с Прасковьей.
Интересно, я одна услышала лёгкую иронию в слове «хозяин»?
— Звал. Барышне помощь нужна, а идти в таверну не желает.
— Хорошая девочка, умная и воспитанная… не как некоторые. Не смотрят, чисто ли, грязно, прутся по мытому. Вы, Хозяин, берите девицу и идите вовнутрь. Там Олька вам чаю или кофию нальёт. А мы с маленькой барышней сами управимся. — Говорила она, не сводя с меня глаз и не оглядываясь на того, кого «Хозяином» величала. — Пойдем, лапушка, пойдём со мной, детка. Сейчас всё сделаем, уберём какашки, ножку отмоем, чулочек постираем и высушим…
Речь женщины журчала ручейком, заговаривая мою досаду. Приобняла меня легонько за плечи и повела в узкий проход между домом и забором.