Мне не терпелось сделать несколько дел одновременно. Хотелось найти библиотеку. Выбежать во внутренний двор. Досконально исследовать кабинет. Увидеть спальни - хозяйские и гостевые. Найти кухню.
По поводу кухни меня занимали особые интересы. Я нуждалась в подтверждении или опровержении своей гипотезы в плане оснащения особняка современной бытовой техникой. Терзало меня странное предчувствие, что тут всё обустроено на высшем уровне.
Отложив все свои наполеоновские планы «на потом», я подошла к двери, ведущей во внутренний дворик. Достав увесистую связку металла, методом тыка стала подбирать подходящий ключ. Уже третий по счёту, такой же большой, как и входной, ловко скользнув в скважину, легко повернулся, отомкнув преграду. Мимолётно удивившись такому факту, я распахнула дверь. Дневной свет ненадолго ослепил меня. Солнце уже шло к закату, мне нужно было поторопиться с завершением предварительных исследований здесь и определиться с тем, как буду возвращаться.
На крайний случай, я решила воспользоваться звонком на ресепшен отеля с просьбой о помощи и вызовом сюда такси. Были и другие варианты, о которых мне рассказывал турагент, но их я отложила до совсем безвыходной ситуации.
А пока я любовалась просторами княжеских угодий, немного уже запущенным парком, круговым рвом с кувшинками, старинной часовенкой с золотистым православным куполом-луковкой и крестом вдалеке на холме. Немного пройдя вперёд, я обернулась к дому. Не сильна я всё-таки в архитектуре. Совсем по-другому мне сначала виделось это трёхэтажное строение. Четыре башни не составляли прямоугольника, а были разведены в разные стороны, словно распахнутые руки. И здание не замыкалось по периметру, а заканчивалось отдельными крыльями. То есть из крайней левой башни в крайнюю правую нельзя попасть напрямую через внутренний переход, а только лишь возвратившись в центральную часть, минуя холл, или по улице. «Кто так строит? - возник вопрос из фильма «Чародеи», где актёр Фарада бродил по коридорам фэнтезийного НИИ «НУИНУ».
Прояснив в мозгу строительные хитрости, я вернулась в постройку и по зову души стремглав поднялась на второй этаж. По периметру лестничной площадки на стенах висели портреты. Люстра, свисавшая с потолка из-под крыши до пола первого этажа, освещала здесь всё пространство. Я медленным шагом пошла вдоль галереи, рассматривая лица, загадочно и настороженно следившие за мной с полотен. Пройдя мимо очередной картины, я притормозила. Что-то откликнулось в моей душе на изображение приятной, уже немолодой женщины. Я вернулась к рисунку. Из огромной рамы на меня взирала невероятным образом похожая на мою бабушку Люду леди. Золотистая табличка в нижней части обрамления гласила: «Княгиня Роксана Арсеньева».
Неприятный шорох, донёсшийся с первого этажа, сначала насторожил меня. Потом, вспомнив, что кто только здесь не летает и даже, наверное, ползает, я махнула рукой и продолжила осмотр.
Лицо красивого статного мужчины не заинтересовало меня настолько, чтобы задержать возле себя. Этого человека я не знала, поэтому решила как-нибудь потом узнать что-либо о нём.
Впереди светлым пятном мой взор к себе притянул портрет девушки в старинном длинном платье с покрытой царственной накидкой головой. Изысканная серебряная корона прижимала тонкую ткань, чтобы та не слетела, обнажая тёмные волосы с двумя заплетёнными тяжёлыми косами. Я приблизилась к изображению и отшатнулась. Словно из зазеркалья, из другого мира, на меня смотрело моё отражение. Цвет глаз, волос и очертания лица были полной копией моих. Но это была картина, а не стекло! Отыскав табличку, я и так уже догадалась, что на ней будет написано. «Княгиня Роксана Арсеньева».
Не обманул Комаровский, похожи, словно две капли воды...
Я отошла назад, чтобы издали рассмотреть изображение, прислонившись к лестничному парапету. Княгиню «застали» на прогулке в лесу. Заслонённая тенями от деревьев, она позировала художнику. Тонкие лучики солнца, пробившиеся сквозь ветви, слабыми бликами ложились на лицо хорошенькой девушки, придавая ей загадочное и немного неземное сияние.
Глядя на картину, я не могла понять, что с ней не так? Массивная позолоченная рамка окантовывала гладкое полотно. Ни одной трещинки не портило облик красавицы, нежно глядящей с него. Я перевела взгляд на соседние картины. И только тут заметила, что портрет прабабушки висит криво.
Приблизившись к раме, уверенными движениями обеих рук я взялась за неё с обеих сторон... Крючок, державший шедевр неизвестного художника, со звоном упал на каменный пол. Я осталась стоять с рамкой в руках. Да, влипла! Надо пока приставить портрет к стене, а потом найти инструменты и водрузить на место. Я развернула его тыльной стороной к себе, чтобы посмотреть, не повреждена ли петля. Металлический кружок с отверстием был на месте, цел и невредим. Облегчённо вздохнув, я хотела поставить экспонат к стене, как вдруг глаз зацепился за краешек какой-то бумажки, слегка торчащей из-под рамы. Природное любопытство заставило потянуть уголок на себя, но он застрял и не хотел поддаваться. Присмотревшись, поняла, что холст к толстой раме прижимают жестяные крепления. Аккуратно отогнув две скобы по одной стороне рамки, я ослабила прижим и снова потянула клочок на себя. Теперь он шёл легко, ничем не сдерживаемый. Небольшое письмецо, сложенное несколько раз в маленький квадратик, стало моей добычей. Вернув скобки на место, я прислонила пострадавший холст к стенке.