Игры
Дядя сделал тандем. На чердаке нашел велосипед, старый, приварил к нему какие-то трубы, велосипед вдруг стал длинный. Дядя сказал: «Это для влюбленных парочек!» – но отдал его теткам. Тетки сели на тандем, но тут же, во дворе, свалились. Младшая тетка порвала чулки. Тем не менее тандем быстро завоевал популярность в городе, несмотря на происшествие с чулками, тетки в конце концов скоординировали движение своих ног.
Я был на представлении, во время которого гаснет свет, а на сцене появляется блондинка в шелковом платье и в цепях. Мама шептала; «Это Югославия, но ты молчи!» Представление было дневное, из-за детей. Мама говорила: «После театра мне все кажется каким-то странным!» – или: «Каждый раз частица меня остается в зрительном зале!» А другой артист играл в представлении, где исполнял двенадцать ролей, в том числе мать и ее уходящего сына. Артист, меняя место и голос, говорил: «Ты уходишь, мой сын, и сейчас?» – и: «Да, мать, потому что обязан!» Все это длилось долго, артист вспотел, но потом все-таки кланялся. Мама сказала: «Бедняга!» Был комикс, он назывался «Между долгом и любовью!». В комиксе речь шла об отважном командире немецкой подводной лодки, влюбленном в дочь английского консула. В комиксе было много потоплений английских кораблей, поцелуев, вообще ужасов войны. В комиксе встречались слова типа «плутократия», «сердечко» или «федермессер». На обложке был гвардеец со скрещенными руками, достаточно молодой. Под ним была подпись: «Наш плененный король!» Тетка читала знаменитый роман с продолжениями «Грешница», великое произведение о спасении вдвоем. Мама читала «Голод» Кнута Гамсуна, немецкого шпиона, с неприятным рисунком на обложке. Отец читал какую-то свою бухгалтерскую книгу за 1929 год, ничего не понимая. Я читал знаменитую освобожденческую брошюру «Мики в борьбе против привидений», с участием Хромого Дабы, врага человечества. Дедушка читал огромную книгу по имени «Балканская война». В книге было все об Иосифе Бродиле, Славянском Капельмейстере, авторе «Сербского попурри», а также музыкальной пьесы «Сербские дни и мечты», умершем в результате военных поражений в Крагуевце, в 1912 году. Дедушка сказал: «Вот это называется музыка!» Дядя читал самоучитель «Как стать фокусником», с картинками. Дедушка читал газету о различных национальных патриотических деяниях под названием «Обновление». Он говорил: «Тьфу!» Я читал невнятную книгу Паласио Вальдеса, тетрадку из серии «Розовая библиотека для юношества», потом книгу о превращении в карликов «Приключения Карика и Вали». Тетка читала воззвание под заглавием «Сербы!». Кто-то приехал на велосипеде и привез бумажку, которая называлась «Патриоты!». Все, что мы читали, лежало на столе, последнюю бумажку, правда, засунули под паркет, паркетина потом скрипела. Отец сказал: «Сейчас я вам переведу солдатскую песню!» Песню пели по радио, на немецком диалекте. Отец слушал, уставившись в люстру, и говорил: «Это о какой-то чувихе по имени Лили Марлен, которая ждет перед казармой своего хахаля, или что-то в этом роде!» Мама сказала: «Ах вот как!» И потом: «Хорошо, что ребенок не знает немецкого!» Были и другие неприличные песни, которые знал дядя, но сербские. У моего товарища по имени Тура было присловье, в котором очень нехорошо говорилось о его отце и о нем лично. Подобные слова я видел на стенах. Дедушка сказал: «Пусть его читает, но чтоб не повторял!» Я читал комикс о китайском мудреце с одного корабля, Шан Лине, который говорил: «Ибо в книгах писано!» – и тому подобное, все какими-то загадками. Отец приходил домой рано, я спрашивал: «Почему папа не в трактире?» Мама отвечала: «Комендантский час!»
Мы пошли встречать родственницу, родственница приехала на куче вещей, рассованных по вагону. Родственница сказала: «Я здесь устроила настоящую гостиную, просто жалко выгружать!» Затем сказала: «Свояка уж больше не увидите, учитывая, что усташи его зарезали, бедолагу!» Какие-то цыгане предложили услуги по выгрузке сундуков, мама сказала: «Кому война, а кому мать родна!» Родственница сказала: «Со мной выехала и Штефица, но по дороге бросилась под поезд в связи со слабыми нервами!» Наконец сказала: «Там всех убивают, не знаю, как меня отпустили!» Отец сказал: «Не знаю, куда все ее вещи влезут, разве что в подвал!» Мама сказала: «Важно сохранить– жизнь!» – и тому подобное. Отец рассказал, как его приятеля Самуила Ротштейна накачивали велосипедным насосом, пока он не лопнул. Мы слушали секретную радиостанцию «Лондон», радиостанция сказала: «Он заплатит за все!» Кто-то позвонил, мы повернули ручку радиоаппарата, чтобы заиграла обычная музыка, но это был дядя, который сказал: «Какие-то люди висят на фонарях, как кошки, и все босые!» Начали прибывать родственники из разных краев, некоторые, с обгорелыми лицами, привозили узлы. Родственники говорили: «И сказать-то нечего!» Отец говорил: «Да Бог с ним!» Мама раскатывала матрацы по паркету, везде лежали родственники, надо было перешагивать через них. Один говорил: «У меня кровать в форме аэроплана, красного!» Мама говорила: «Мне бы только успеть начистить картошки для всех!» Родственники сидели на террасе и, не шевелясь, смотрели в небо. Отец говорил: «Вот так вот!» Дедушка сказал: «Ну и выставка!» Тетки стали рисовать отдельные лица из числа родственников, до сих пор им совершенно незнакомых. Мама говорила: «Была бы голова цела!» Соседи говорили: «У вас вроде как интернат!» Дедушка отвечал: «Ну и?»