Проект положения об округах для шести восточных провинций (1871 г.) был первым признаком того, что Бисмарк отнюдь не собирается растворить Пруссию в Германии, а, наоборот, намерен ещё сильнее укрепить эти шесть восточных провинций, твердыню старого пруссачества. Под изменённым названием юнкеры сохранили за собой все важнейшие позиции, обеспечивающие их господство, а илоты Германии, сельскохозяйственные рабочие этих местностей, как батраки, так и подёнщики, остались по-прежнему фактически крепостными, допущенными к выполнению только двух общественных функций: быть солдатами и служить юнкерам в качестве голосующего стада на выборах в рейхстаг. Услуга, которую Бисмарк оказал этим революционной социалистической партии, не поддаётся описанию и заслуживает всяческой благодарности.
Но что сказать о тупоумии господ юнкеров, которые, точно избалованные дети, стали отбиваться руками и ногами от этого положения об округах, выработанного исключительно в их же собственных интересах, в интересах дальнейшего сохранения их феодальных привилегий лишь под слегка модернизованным названием? Прусская палата господ, или, вернее, палата юнкеров, сначала отвергла этот проект, с которым канителили в течение почти целого года, и приняла его только после того, как последовало «обновление палаты пэров» путём назначения 24 новых «господ». Прусские юнкеры в этом деле снова показали себя мелочными, косными, неисправимыми реакционерами, не способными образовать ядро большой самостоятельной партии, которая могла бы играть историческую роль в жизни нации, как это действительно делают английские крупные землевладельцы. Они этим доказали полное отсутствие ума; Бисмарку оставалось только продемонстрировать перед всем миром полное отсутствие у них также и характера, и мало-мальски умелый нажим превратил их в партию Бисмарка Sans phrase[119]. Для этого должен был послужить «культуркампф».
Осуществление плана прусско-германской империи должно было вызвать в качестве контрудара объединение в одну партию всех антипрусских элементов, опиравшихся на прежнее обособленное развитие. Эти пёстрые элементы нашли общее знамя в ультрамонтанстве[120]. Возмущение простого здравого смысла даже среди многочисленных ортодоксальных католиков против нового догмата о непогрешимости папы, с одной стороны, уничтожение церковной области и так называемое пленение папы в Риме[121] — с другой, заставили теснее сплотиться все воинствующие силы католицизма. Таким образом, ещё во время войны, осенью 1870 г., в прусском ландтаге образовалась специфически католическая партия центра; в первый германский рейхстаг 1871 г. она провела только 57 человек, но затем усиливалась с каждыми новыми выборами, пока не перевалила за сто. Она состояла из самых разнородных элементов. В Пруссии главную её силу составляли рейнские мелкие крестьяне, всё ещё смотревшие на себя как на «пруссаков поневоле»; затем — католические помещики и крестьяне вестфальских епископств Мюнстера и Падерборна и католической Силезии. Второй крупный контингент вербовался из южногерманских католиков, особенно из баварцев. Сила центра заключалась, однако, не столько в католической религии, сколько в том, что он выражал неприязнь народных масс к специфическому пруссачеству, притязавшему теперь на господство в Германии. Эта неприязнь была особенно ощутима в католических местностях; вместе с тем там чувствовались симпатии по отношению к Австрии, выброшенной теперь за пределы Германии. В соответствии с этими обоими популярными веяниями центр занял решительно партикуляристскую и, федералистскую позицию. Этот антипрусский в своей основе характер центра был тотчас же распознан остальными мелкими фракциями рейхстага, которые были настроены против Пруссии из местных соображений, а не как социал-демократы по причинам национального и общего характера. Не только католики — поляки и эльзасцы,— но даже протестанты-вельфы[122] вступили в тесный союз с партией центра. И хотя буржуазно-либеральные фракции никогда не могли вполне уяснить себе подлинного характера так называемых ультрамонтанов, они все же обнаружили известное понимание истинного положения вещей, когда называли центр «не знающим отечества» и «враждебным империи»…[123]
120
121
20 сентября 1870 г. в Рим, находившийся до этого под властью папы, вступили войска Итальянского королевства. На основании проведённого 2 октября в Папской области плебисцита, во время которого подавляющее большинство жителей высказалось за присоединение к Италии, итальянское правительство объявило о включении этой области в состав Итальянского королевства. Тем самым было завершено политическое объединение страны. Светская власть папы была упразднена. «Закон о гарантиях», принятый в 1871 г., оставлял за папой государственный суверенитет только в пределах Ватиканского и Латеранского дворцов и загородной резиденции. В ответ на это папа отлучил от церкви вдохновителей взятия Рима, отказался признать «закон о гарантиях» и объявил себя «ватиканским узником». Продолжавшийся многие годы конфликт между папой и итальянским правительством официально был разрешён только в 1929 году.
122
Имеются в виду представленные в рейхстаге небольшие группы депутатов поляков и эльзасцев, а также сепаратистская партия, образовавшаяся после 1866 г. в Ганновере из сторонников восстановления самостоятельной ганноверской монархии во главе с династией Вельфов, занимавшей там престол до присоединения Ганновера к Пруссии в 1866 году.