Они обнялись.
— Бросай все и сотвори нам женщину на изломе жизни!
— Ничего не брошу, радость моя, — засмеялась Ирина, — творчество — не заменитель жизни, оно тоже внутри нее.
На сцену перед погасшим экраном они вышли все вместе. Зал шумел, аплодировал. Успех получился полный, значительный. Не впервые Ирина выходила вот так на сцену. Но сейчас… что-то происходило. В зале кто-то присутствовал, кто-то, значительный только для нее. Мягкое излучение шло слева, из партера.
«Клим»- прозвучало в ней.
В ту же минуту это мягкое излучение преобразовалось в мужчину. Он поднялся из ряда слева и направился к сцене. Он встал у подмостков, возле лесенки. Свой сон — сцену, и на сцене — ее, таинственную, в синем — он видел сейчас наяву.
«Ирина» — услышал он.
Едва закончилась торжество, Ирина спустилась в партер. Клим подал ей руку. Они смотрели друг на друга.
— Где-то я тебя встречал, — припоминая, сказал Клим. Грохот вагонов отдаленно прогремел где-то вдали.
Ирина улыбнулась.
— Нет, нет, это невозможно, — и провела пальцами по его ладони. — Ты кто?
— Грузчик.
— А в душе?
— Путник. Где, где я тебя встречал?
У всех на виду он подхватил ее на руки и понес к выходу. Ее руки в кольцах и браслетах обняли его шею.
— Нет, это не первая встреча. Где-то я тебя видел.
— Во сне, — улыбнулась она.
— Не только, не только.
Он опустил ее на пол.
— Ирина?
— Да. Клим?
— Да.
— Наконец-то.
Костя Земсков изумленно смотрел на них. Непосредственный и порывистый, он в толчее оказался возле них.
— Ребята! Ирина! С ума сойти! Какие у вас лица! В жизни не видел! Кто вы друг другу?
— Кто? — взглянула Ирина.
— Две половинки, — ответил Клим. — Нет. Одно целое.
— Давно вы встретились?
— Сию минуту.
Костя присвиснул, промахнул рукой по волосам.
— С ума сойти. Я вас люблю. Вот она, моя развязка!
…Уже сыпался снежок и льдом затягивало акваторию водохранилища. Навигация заканчивалась. Крановщиков ожидал долгий отпуск.
— Ковалева к начальнику Управления, — донеслось по громкой связи, которая была везде: в мехмастерских, в грейдерной, в столовой.
Клим прошел мимо двух морских якорей и появился в приемной начальника.
— Проходите, пожалуйста, — пригласила секретарь.
Он вошел в кабинет.
— Привет, Клим! — начальник порта протянул ему руку. — Рад видеть в добром здравии. Не надоело дурака валять?
Клим прищурил смеющиеся глаза.
— Допустим. И что?
— Большие дела начинаем с открытием весенней навигации, — проговорил тот. — Прямые перевозки. Проводка морских сухогрузов из Балтики в Москву. Сечешь?
Клим кивнул.
— Высокий класс.
— Берись?
— Пожалуй.
— С Богом!
В тот же день он получил узкий, в одно окно кабинет. Из окна видно было широкое водохранилище, судоходный канал, дальние шлюзы и низкая пойма, уже побелевшая от снега. В тот же день провел совещание, пригласил механиков, капитана рейда. Просидели долго. На нем снова была черная форма с золотым позументом. Лишь руки, рабочие руки крановщика, неловко держали тонкую авторучку. На столе справа светился монитор, все было привычно, по-деловому.
Он засиделся допоздна, и когда вечером сошел по лестнице в вестибюль, на вешалке не было ни одного пальто. Зато по-прежнему сидели два молодца в форме охранника.
— Добрый вечер, — он подал им ключ от кабинета, расписался в тетради и направился к выходу.
И тут его окликнули.
— Капитан!
От окна откачнулась борцовская фигура босса. О, как давно, словно в прошлой жизни видел он этого мощного человека!
— Привет, — Клим пожал ему руку, — какими судьбами? Что, арбузы сопровождаешь на сухогрузах?
— Не совсем, — переступил тот с ноги на ногу. — Интересуемся прямыми перевозками из Балтики в Москву. С кем поговорить, не подскажешь?
Клим изучающе посмотрел на него, качнул головой и усмехнулся.
Усмехнулся и тот.
Прошло пять лет.
Полная мера человеческого счастья осветила жизнь Ирины и Клима. Как они нашли друг друга, какими кружными путями?
Роль «зрелой женщины» удалась. Ее удостоили наградой на Берлинском фестивале, отметили в Каннах. Но Костя на этом не остановился. Теперь у Ирины был свой режиссер, который и впредь хотел снимать ее в своих картинах, один характер за другим, в самых головоломных сюжетах. Успеть, успеть, пока актриса молода и любима публикой.