Материал статуи плавно переходит от серого к белому, я-наблюдатель отмечаю верность своей догадки: белый прекрасно рассеивает излучения. Вероятно, острейшие крылья автонома С-системы для его современника должны были стать совершеннейшей неожиданностью - пока пытаешься плазмой, лазерами или иными излучателями пробить броню голема, он успеет нашинковать тебя.
Вероятности вновь выстреливают паутиной возможных событий, и я скольжу вдоль линий, встраивая себя в общее действие.
Шанти в выбранном векторе играет едва ли не ключевую роль, и потому моя задача - связать боем голема, в идеале - дать фокус на себя её нереально опасным мечекрыльям. Подпаутина, подсказывающая варианты работы с топором, разрастается вширь и вглубь, уводя в полупрозрачность заведомо ошибочные связки действий, почти делая реальными - удачные.
Широкое лезвие оружия сейчас играет только на пользу. Скользящий подшаг в сторону голема, быстрый ложный выпад рукоятью, имитирующий дробящий удар, тело вплетается в свободные от призраков будущих реакций автонома куски оперативного пространства, уводя за собой фокус внимания древнего механизма. Пружинят ноги, закручивая торс, передавая в руки импульс, достаточный, чтобы удержать топор в руках. Вероятности дробятся, заполоняя почти реальными цепочками событий всю область зрения, и ориентироваться среди них становится гораздо сложнее.
Но разум пуст, мыслей, тормозящих реакции, нет, и нужная вероятность обретает плоть, вплетаясь в уже существующую действительность. Широкое лезвие топора находит своё применение, вклиниваясь между перьями, блокируя механизм поворота и передвижения клинков вдоль направляющих, утопленных вглубь материала голема.
У меня есть всего несколько мгновений, чтобы продержаться против чудовищной силы автонома, против огромного веса статуи, прежде чем перья, схлопнувшись в крыло, перетрут, продавят, перерубят металл топорища.
У меня есть несколько мгновений одного-единственного варианта.
И их хватает. Лицевая пластина голема вспучивается, разбегается сетью трещин, лопается, ломая глиф. Высвобождённая энергия расплёскивается вокруг, оплавляет кончик эльфийского клинка, вынырнувшего из забрала автонома, с силой бьёт в топорище, выбивая его из клина сдвигающихся мечекрыльев, болью отдаётся в плечах, спине, ногах. Парусность металла высока, и меня просто отбрасывает назад.
Эльфийка, вплетённая в мой рисунок боя, справляется со своей задачей - данная мною фора используется с толком, синхронный взмах клинками, и голова голема, трескаясь и рассыпаясь на куски, отваливается от шеи.
Чувствую, как выбивает из изменённого состояния сознания - резерв тех странных сил, что были доступны организму, исчерпан полностью. Теперь всё зависит только от рефлексов тела гвардейца и моей скорости реакции. Напоследок успеваю проследить доступные цепочки вероятностей Шанти, с удовлетворением отмечая, что в зоне моего зрения летальной опасности ей не угрожает.
Глиф Тэтн. Основной сенсорный блок, прицельный механизм, система рассчёта траекторий и система ускорения реакции. Айнзах, конечно, тоже не подарок, но хотя бы сверхскорости голем лишился, равно как и возможности свободно оперировать просчётом траекторий противника. Ну и подослеп, что тоже хорошо.
Кувыркаясь по полу, отброшенный энергией разрушенного глифа, безуспешно пытаюсь удержать в перегруженном сознании весь объём информации, навалившийся на ограниченный разум в результате вероятностно-паутинного зрения, стараюсь запомнить хоть что-то, увиденное в ключевых узлах.
В памяти остаются сущие крохи знаний, но и их вполне достаточно.
Погасив инерцию, отбрасываю в сторону уже бесполезный огрызок топора. Сабля привычно ложится в левую руку - до потери правой гвардеец был полноценным амбидекстером. Сейчас же артефактный протез идеально подходит для огнестрела: сложнейшая система стабилизаторов, гироскопов, компенсаторов, иной маготехнической начинки позволяет вести стрельбу с поразительной для нестационарных огневых точек кучностью.
Пока автоном, лишившийся основных сенсоров, пытается добраться до меня, Шанти не теряет времени даром: храмовница, по моей непредусмотрительности принявшая деактиватор и заметно потерявшая в скорости движений, всё равно чертовски быстро кружит за спиной голема, ловко избегая засвета в боковых сенсорных глифах, и методично рубит хребет излишне шустрой статуе.
С трудом уворачиваюсь от перьев, блокируя саблей и отводя в сторону особо опасные взмахи впавшего в боевое безумие голема. Путь крылатой расчерчен глубокими бороздами от мечеперьев, и это играет со статуей плохую шутку - проходимость её заметно снижена, стопы у неё слишком гуманоидные, не предназначенные для быстрого передвижения по пересечённой местности, и то и дело она спотыкается, заваливается, с трудом удерживая равновесие. Что, впрочем, ей совершенно не мешает в каждый момент времени держать перед грудью минимум три широких пера, полностью перекрывающих доступ к глифу.
Или самообучение у голема просто поразительно быстро происходит, или огнестрельное оружие ему уже знакомо.
А в довесок ко всему - похоже, у этого создания имеется система оценки повреждений, компенсирующая отсутствие спинных сенсоров. Статуя лениво отмахивается собранными в крыло перьями, и Шанти, сосредоточенная на уворотах от сенсоров, получает кончиком крыла мощный удар. Её тело, безвольно кувыркаясь и разбрасывая куски брони, улетает почти в центр зала, и полёт эльфийки завершается только после столкновения с пьедесталом.
Всё это вижу боковым зрением, смещаясь в сторону ударной руки, и всаживаю в зазор между перьями и бронником три пули. Шелест и треск - все снаряды уходят в полусферу правой груди, оставляя от неё выкрошившийся неровный пенёк. Но цель частично достигнута, и безголовая статуя пусть немного, но теряет в резкости движений. Если удастся повредить ещё пару лапок глифа, он вполне может сдетонировать.
Краем глаза вижу, что эльфийка медленно шевелится, безуспешно пытаясь подняться на ноги. Тело гнётся, конечности и позвоночник не переломаны. Внутренние органы с высокой долей вероятности повреждены, но здесь и сейчас ни проверить, ни помочь возможности нет, всё, что могу сделать для храмовницы - это держать голема как можно дальше от неё, стараясь или перерубить перья, или отсечь руки.
Как же не хватает столь преждевременно почившего топора!.. Саблей много не нарубишь, кисть вообще от ударов о твёрдую поверхность перестала чувствоваться, а дострелять с пользой оставшиеся патроны просто физически нет возможности, голем, лишившись части глифа, его остатки прикрывает гораздо более тщательно.
И всё, что могу - просто убегать от статуи, огрызаясь короткими выпадами и стараясь не попасть под мельницу острейших клинков.
Было бы идеально повредить центральный узел глифа, хотя бы часть его плетения, чтобы сбить стабилизацию. Даже если выкрошить из нагрудника все его лапки, пока центр остаётся целым, энергосистема будет функционировать. Это новая порция воспоминаний гвардейца, весьма своевременная в целом, но совершенно бесполезная в частности. Без нормального оружия пробиться через мечекрылья автонома малореально, а надежды на вероятностное зрение уже нет, источник опустошён полностью, и всё, что у меня осталось - только физическая сила и рефлексы.
Пока голем увлечённо гоняет меня по залу с нескрываемым желанием порубить в окрошку, Шанти снова заливается алхимией. Вообще удивительно, как её склянки не разбились после такого полёта и жёсткого приземления. Надеюсь, девочка не пойдёт в разнос и не накачается по самые брови каким-нибудь эльфийским коктейлем "последней надежды", когда уже плевать на сохранность организма, когда из него нужно выжать хоть самые последние крохи, но выстоять...