Выбрать главу

И подмога... Она успела связаться с Кариной?..

Чувствую, ещё чуть-чуть, и начну выдыхаться. Грудина бронника итак уже полосатая, один наплечник утерян, наручи иссечены вдоль и поперёк.

И только благодаря некоему распараллеливанию сознания ещё сам не подставился под клинки. Разум, который я, сидит, как и прежде, в сторонке, осуществляя общий мониторинг окружающей действительности, бессознательное нечто, которое тоже, в каком-то смысле, я, рулит телом и оружием, спасая нашу задницу от не знающего устали голема. У меня увороты, сабля и два патрона в барабане, у автонома бешеная выносливость, мечекрылья и нет башки. Патовая, в общем-то, ситуация.

Но делать всё равно нечего, только нарезать круги и надеяться на эльфийку.

И надежды оправдались: Шанти, бесшумной тенью материализовавшись за спиной статуи, сходу врубила оба клинка в плечо голема. Автоном, похоже, наработав некое понятие тактики в борьбе с нападающими со спины, в этот раз не отмахивался, а просто ткнул за спину растопыренное крыло, вывернув клинки по диагонали.

На миг сердце остановилось, словно окутанное куском льда, слишком уж ясно всплыла в памяти недавняя нереализованная цепочка событий, в которой храмовницу просто перепиливало пополам мечекрыльями...

Но Шанти, извернувшись угрём, избежала шанса оказаться наколотой на один или несколько клинков и с новой яростью набросилась на конечности голема.

- У неё хребет посреди тела, - слова короткие, рубленные, экономит дыхание, - мои мечи не достанут.

- Плевать на хребет, - бросаю я, приседая под проносящимся над головой веером острых лезвий. - Хотя бы одну руку надо убрать!

- Стараюсь.

И действительно старается, остервенело вгрызаясь в неподатливый материал брони. Настолько старается, что автоном меняет приоритеты, разворачивается и начинает наступление на эльфийку.

По нагруднику дивной, испещрённому засечками, сколами и трещинами, стекает из-под маски тёмная кровь, глаза светятся яростным оранжевым огнём с редкими вспышками неземной синевы. Девчонка на пределе сил, и не нужно быть магом или ещё каким ауроглядом, чтобы понять: алхимия догорает, теряет свою эффективность, и жизнь девушки вновь готова повиснуть на волоске.

Почти так и случается. Чудом успеваю рубануть по внутреннему сгибу под коленом, сбивая опорную ногу голема, заставляя его за счёт мечекрыльев, готовых схлопнуться с эльфийкой посредине, корректировать равновесие.

Два шага-прыжка - поясница и площадка над лопатками - и, кувыркнувшись в воздухе, приземляюсь позади споткнувшейся девушки. Голем, хитро вывернув крылья, с силой обрушивает их на Шанти, усиливая удар всей массой тела...

Слава Бездне, что храмовница отрастила такую чудесную толстую косу! Схватившись за неё, всё-таки в самый последний момент выдернул дивную из-под клинков, только металл чиркнул о хитин поножей раскинутых в изумительном шпагате ног.

Автоном же застрял, почти наполовину вогнав перья в пол.

Отпустив косу, тянусь за револьвером, эльфийка в это время вгоняет в плечи голема мечи, намертво заклинив конечности. Девушка, обратным перекатом вскочив на ноги, творит что-то совершенно сумасшедшее со своим телом, пуская по нему от стоп до макушки волну движения, и тяжёлый колпачок, венчающий косу эльфийки, метнувшись подобно кнуту, с треском переламывает левую руку статуи, и Шанти длинным нырком уходит в сторону, открывая мне огневой простор.

Голем, лишившись одной жёсткой привязки, подаётся назад, и этого хватает, чтобы всадить пули ровно в центр глифа, превращая несущую его площадку в кривоватый кратер.

Чувствую, что сейчас рванёт, и последним усилием делаю рывок к храмовнице, вместе с ней закатываясь за пьедестал.

Миг ничего не происходит, а потом...

Над головой, облизывая стены и потолок, проносится опаляющий язык огня, мерзко тянет горелыми волосами и жареными тараканами, воздуха разом становится мало, и от запоздалой догадки, что горению, какбэ, нужен кислород, легче не становится. Поздно пить боржоми, когда почки уже исследует патологоанатом...

Жар, нечем дышать, в ушах шумит, в конечностях тремор, даже механическую руку потряхивает.

Но одно понимаю очень ясно: валить надо отсюда, и чем быстрее, тем лучше.

Жадно втянув нестерпимо горячий даже после фильтров маски воздух, забрасываю обмякшую эльфийку на плечо и из странного положения на трёх костях беру низкий старт к выходу. Шанти невероятно легка, но даже её игрушечный вес давит на спину парой полноценных мешков цемента.

Короткий разбег, нырок сквозь пелену арки, и благословенная прохлада радостно обнимает дымящиеся тела. Воздух чист, свеж и прохладен.

Уложив храмовницу у стены, я снял с неё маску.

- Писе-е-ец...

Бурая засохшая кровь, размазанная по всему лицу, останки сорванных корешков, создающие жутковатую текстуру, и поверх всего этого тёмно-красные росчерки дорожек свежей эльфийской крови. Одутловатость лица, неравномерная, неестественная, ясно намекает на мощные гематомы, левый глаз вообще заплыл так, что даже веки утонули в опухшей плоти. Искусанные и разбитые губы на фоне общего внешнего вида Шанти выглядят бледно и совершенно не впечатляют.

Но главное - жива и дышит. Дыхание редкое, натужное, тяжёлое, но сам факт его наличия - это уже повод радоваться. Выковыряв губами из маски питьевую трубку, набрал в иссохший рот воды, оттуда - на ладони, и завершил эту витиеватую цепочку поливанием лица девушки. Помогать руками не рискнул, с таким тремором скорее ещё ей синяков наставлю или сломаю что-нибудь, чем помогу.

Закашлявшись, дивная пришла в себя, задышала часто и с хрипом, царапая острым хитином жёсткий воротник поддоспешника.

- Осторожней, Шанти, сейчас сделаю, - прохрипел я, не узнавая собственный голос.

Стащив перчатку, нащупал едва ощутимый выступ застёжки, подцепил его ногтями и потянул на себя. С потрескиванием горловина расстегнулась, и эльфийка, сделав несколько судорожных входов, нормализовала дыхание.

- Так лучше? Если нет сил отвечать, кивни.

Едва заметный кивок.

- Пить?

Ещё один кивок.

Уперев маску в створ между нагрудником и поддоспешником, вытянул до максимума регулировочные ремни, подцепил трубку и вложил её в губы девушки. С трудом проглотив первую порцию воды, храмовница довольно засопела и, судя по частым глотательным движениям, принялась с чудовищной скоростью опустошать питьевые запасы костюма.

- Посиди здесь, я сейчас, - погладив шершавую от успевшей вновь засохнуть крови щёку, кивнул Шанти и, на ходу надев маску, шагнул обратно в портал.

Бездна его знает, насколько у меня хватит дыхалки, но - оружие бросать не вариант, так что попробую найти. Да и убедиться надо, что голем более не несёт угрозы и не станет нас преследовать.

Мелкий щебень вперемешку с металлизированными обрывками карикатурного скелета намекнули, что усё, амба карапузику, Маниту склеил мокасины. Взрывом и жаром погнуло и оплавило даже мечекрылья, поникшими, оплывшими свечками торчащие из пола.

Ладно, некогда любоваться разгромом, кто его знает, что ещё могли первоэльфы тут понавтыкать для обеспечения безопасности Следа. Так что - хватать клинки Сеяшантери, несмотря на их плачевное состояние и явную небоеспособность, найти револьвер, взрывной волной отброшенный к пьедесталу, и - на выход.

На автомате, не отдавая ещё себе отчёта, на ходу подхватил тёмно-красный камушек странной огранки и сунул его в поясной карман. Фиг его знает, что за штука, в памяти ассоциаций нет, но визуально похож на рубин. Будет маленькая компенсация за нервотрёпку и беготню.

Вовремя я. Стоило только перешагнуть сияющий полог, как поверхность поля пошла рябью, вздрогнула и... просто превратилась в камень, отрезав от нас зал с останками голема.