Я устроился в саду, на свежем воздухе, и ощутил, как выветривается накатившая в покоях отца Крооргины… хмм, а как его зовут-то?.. – безмятежность. Дым, это наверняка дым… Я и сам знаю пару трав с подобным эффектом. Немного досадно, что я на это попался, но всё равно ничего важного не разболтал, так что не страшно.
– А зовут-то твоего отца как? – поинтересовался я у стоящей рядом жены.
– Закарион.
Ну и имена у них, блин… Я поморщился. Не «Хасан Абдурахман ибн Хоттаб», конечно, но тоже заковыристые. Хотя, с другой стороны, у здешних тоже могут быть ещё более сложные полные имена. Я снова вздохнул. Назовёшь кого-нибудь не так, как положено, а это сочтут оскорблением… По поводу прошедшей беседы, думаю, переживать не стоит, но в дальнейшем нужно и это учитывать.
Так, ещё один вопрос…
– Как он действует? – снова обратился я к Крооргине, демонстрируя перстень.
– Ты не знаешь о перстнях Джакалаа? – удивилась она. Я отрицательно мотнул головой.
– Ты же знаешь, я издалека.
– Это точно… – проворчала она. – Хорошо, мой господин, я расскажу…
Она задумчиво постучала подушечками пальцев рук друг по дружке.
– С чего бы начать… Пожалуй, будет уместно с начала. Джакалаа был… – или была, неизвестны ни пол, ни раса, хотя в основном считается, что это был мужчина – алхимиком и магом. Его исследования сохранились, а вот информация об авторе – нет… В любом случае, изначально он занимался вопросом, какая из стихий является первичной.
Я хмыкнул. Насколько мне известно из разных обрывочных источников, алхимики и на Земле этим заморачивались… Впрочем, здесь этот вопрос может иметь смысл.
– Он был приверженцем идеи первичности огня – продолжала Крооргина. – Эксперименты, доказательства… ну, подобные вещи не интересуют моего господина. Главное, в конце концов он выдвинул гипотезу – я не слишком сложные слова использую? – праогня.
Вот зараза… Всё-таки не удержалась от поддёвки. Ладно, в любом случае это лучшее отношение, какое до сего времени наблюдалось с её стороны…
– Ничего, если в твоих объяснениях что-то будет не так, ты об этом первой узнаешь – пообещал я. – К тому же мы оба хорошо умеем учиться…
Я с улыбкой сделал рукой движение, словно прихлёбываю что-то из ложки. Джинна слегка покраснела и продолжила.
– По его гипотезе, быстро превращавшейся в теорию, всё сущее возникло из первозданного океана праогня, вечногорящего и всёсжигающего, но в тоже время являющегося высшей формой существования и энергии.
– Хмм, что-то мне напоминает… – пробормотал я себе под нос.
– Сущее, появившееся из океана праогня – продолжала меж тем джинна, и по-моему, она сама увлеклась своей лекцией – отделилось от него и существует в независимом плане бытия, поскольку иначе было бы вновь им поглощено.
– Вспомнил! – щёлкнул я пальцами. – Первозданный Хаос!
Крооргина кивнула.
– Совершенно верно. Это было зарождением теории Хаоса. Джакалаа – её основатель, и он же достиг в изучении Хаоса наибольших успехов. – Она усмехнулась. – По большому счёту, он единственный, кто достиг хоть каких-то успехов из исследователей до Великих магических войн… Во всяком случае, официально. Учитывая итог войн, были и другие успехи…
Её усмешка скривилась.
– Хаос – неограниченный источник энергии – сообщила она. – Но он крайне опасен, труднодостижим и не подчиняется правилам. Но даже так Джакалаа как-то ухитрился создать ряд амулетов, использующих его энергию. Они не требуют зарядки, не изнашиваются, и обладают необычными свойствами. Наиболее известны из них десять перстней.
«А одно, всесильное, властелину Мордора…» Я не смог удержаться от улыбки.
– Они случайно невидимым делать не могут? – поинтересовался я. – Было бы забавно…
– Только отводить взгляд. Их главная сила – дестабилизация сложных структур.
– Например?
– Самое очевидное – разрушение сложных чар. Когда перстень активен, сложные плетения поблизости от него… разваливаются, это самое точное слово. Это мешает использовать чары, но и защищает от них. Большинство ядов тоже разрушаются, вдобавок на носящем перстень почти невозможно сосредоточиться.
– Это как раз к отводу глаз… – пробормотал я. Хмм, похоже, это действительно хорошая штука… Мои шансы уцелеть растут. – Но, погоди-ка. Если перстень использует силу Хаоса, то что насчёт побочных эффектов? Влияния на носящего?
– Никто не пользовался творениями Джакалаа достаточно долго, чтобы они успели проявиться – снова усмехнулась Крооргина, на этот раз ехидно. – Хотя сложные чары с ними творить почти невозможно, для простых они являются неисчерпаемым источником энергии. Любой маг отдаст за один из этих перстней… многое. Так что те из них, что не хранятся в сокровищницах как фамильные ценности, постоянно переходят из рук в руки.
Получается, список желающих от меня избавиться будет только расти, тем больше, чем больше я буду сверкать перстнем… А если им не пользоваться, возможно повторение ночной молнии или чего-то подобного. Я мрачно вздохнул. Похоже, единственное, что может меня спасти, это срочное возвращение на Землю… То есть чудо. Уныло посмотрев на перстень, я ещё раз вздохнул и одел его на средний палец. Камень едва заметно засветился; обе присутствующие джинны вздрогнули. Я вопросительно поднял бровь.
– Раньше было не так сильно… – пробормотала Крооргина.
– Ты о чём? – нахмурился я.
– Боюсь, мой господин, я не могу этого описать… – ответила она и придвинулась ближе. Я поспешно стянул перстень с пальца; сияние камня погасло, и джинны, словно опомнившись, сделали шажок назад. Н-да, и служанка тоже…
– По-моему, ты рассказала мне не всё – констатировал я.
– Но я ещё и не закончила – парировала моя супруга. – Ещё одно общее свойство творений Джакалаа – активированые, они притягательны для всех духов. Даже очень притягательны…
Интересно, почему… Но тогда понятна их реакция, в конце концов джинны – тоже духи, хоть и очень высокоорганизованные.
– Ну, в моей профессии это пригодится.
Хмм, между прочим… Если эта штука – я подбросил перстень на ладони – на них влияет, то и я, как шаман, должен бы быть способен на них влиять. Я всё-таки специалист по работе с духами… То, что они в материальном зрении выглядят практически как люди, только что кожа голубоватого оттенка, немного сбивает с нужного хода мыслей. Нужно будет поэкспериментировать… Только осторожно. А в качестве подопытных эта пара девиц как раз прекраснейшим образом подойдёт…
– А какой-нибудь книги о них у вас нет? – поинтересовался я. – Хотелось бы изучить подробнее… Похоже, это вообще интересная история.
Крооргина кивнула и бросила взгляд на служанку. Та поклонилась и умчалась из сада.
– Отец сделал тебе очень щедрый дар – заметила моя супруга. – Полагаю, он ожидает, что ты его оправдаешь…
Я пожал плечами.
– От меня многие чего-то ожидают. Вы, разведка Иль-Кракрау, кицуне, Сова, я сам, в конце концов… Я рассчитываю всех сильно удивить.
– Это было бы интересно – послышался чей-то голос. А, Канария пожаловала… – Прошу прощения за вмешательство, я прогуливалась в саду и случайно услышала обрывок вашей беседы. Радости, сестра…
– И тебе радости – не слишком дружелюбно отозвалась Крооргина. Н-да, не могу сказать, что появление Канарии меня обрадовало. Совсем даже наоборот… По мне, младшая сестричка куда опаснее. Хотя она и не проявляет враждебности, но зато менее прямолинейна, чем Крооргина, и вдобавок не ограничена договором и браком. Угораздило же меня обзавестись такими «родственничками»…
Канария бросила взгляд на перстень на моей ладони.
– Так мне не показалось, это был он – заметила джинна. Я спрятал перстень в карман; потом переложу в коробочку. Канария проследила за ним взглядом. – Раз уж я здесь, хочу и от себя извиниться за ночное происшествие. Можешь быть уверен, виновные понесут наказание… Собственно, тот, кто подложил наводящий маячок, уже найден.