Родерик с бокалом в котором плескалось странное, но вкусное шипучее вино наблюдал за праздником. Впрочем, не только наблюдал, ибо его втянули в пару конкурсов. Чужаки самозабвенно веселились. Веселились так, как будто другого дня не будет. Веселились как вышедшие из боя солдаты, которым сказали, что завтра войны не будет. Веселились, но при это не забывали следить за спинами друг друга...
Вампиры, кроме ушедшей на ночную разведку группы, собрались в их убежище.
- Итак, получается что в городе действительно были чужаки. Они могли остаться?
- Да, старший. Мои амулеты не видели того неизвестного, с кем беседовала девчонка, покинувшая город. Поэтому нельзя гарантировать, что их здесь нет.
- Госпожа повелела доставить хотя бы одного для допроса.
- Боюсь что нам придется дождаться пока кто-либо не прибудет в город снова. И надо помнить о том, что их могут сопровождать невидимки.
- Придется разработать несколько вариантов...
Завернувшись в свой новый плащ, Лина вышла на знакомую полянку. Призвав "украшенное" растение, она просканировала прикованного и, пробормотав: "Пора" - скрылась в лесу.
Сириниель подхватила дремлющего Арториуса на руки и понесла его спать. Ее мать взяла второго и пошла следом. Войдя в палатку, они уложили мальчишек на матрас и рапрямились. Старшая эльфийка посмотрела на дочь и сказала.
- Иди, еще погуляй. Развейся. А я пока спать лягу.
- Хорошо. - Кивнула Сириниель и вышла.
Вернувшись к кострам она еще немного побродила среди празднующих, проводила новобрачных и, взяв еще бокал с шампанским, пошла по лагерю. Подойдя к границе, она остановилась и посмотрела на лес. Помня слова Инверс, она не заходила в лес даже днем. А сейчас стояла и бездумно смотрела...
- На исповеди была? - Раздался насмешливый голос сзади.
Резко обернувшись, эльфийка увидела Лину, облаченную в свой обычный наряд.
- Да...
- Тогда пошли. - И волшебница двинулась в лес. Эльфийка ее нагнала и спросила.
- Ты же сама запретила...
- Теперь разрешаю, Рин. Подобные вопросы нельзя затягивать.
Они прошли по ночному лесу, расступающемуся перед ними и вышли на знакомую обеим полянку. Сириниель вздрогнула. В центре поляны на растении был распят Светлый Инквизитор.
- Знаешь, кто это? - Уточнила Лина. Убийца испуганно кивнула. - Он за тобой пришел. Я бы эту тварь убила, но получилось так, что он - один из наших.
Эльфийка дернулась. Волшебница подошла к висящей фигуре, приложила руку к слабо светящемуся белоснежному доспеху, покрытому какой-то серебристой паутиной, и скомандовала.
- Свет, Стань Един С Моей Волей И Обратись Во Тьму!
Паутина резко почернела и практически непробиваемый доспех треснул как яичная скорлупа, после чего мелкими кусочками осыпался на землю. Эльфийка вскрикнула и потеряла сознание. Обернувшаяся Лина вполголоса выругалась и привела ее в себя дав несколько пощечин. Встряхнула за плечи, добиваясь осмысленного взгляда и спросила.
- Знаком?
- Д-да... Это...
- Это твое дело. Так вот, сейчас он ничего не помнит. Твоя задача - добиться от него узнавания. Чтобы память вернулась. Не справишься до рассвета - он вновь станет Убийцей и закончит свою работу, после чего будет уже настоящим Инквизитором. Так что у тебя есть выбор: или он вспоминает или кто-то из вас друг друга убивает. - Лина вынула из ножен меч и вонзила в землю. - Надеюсь, что потом ты мне его вернешь.
- Я не смогу убить его.
- Сможешь. - Улыбнулась Лина. - Знаешь, это очень странно. Я младше тебя как человека более чем вдвое, а как эльфийку - и того больше, а должна тебе сказать такую вешь. Если он вспомнит - разбирайтесь сами, вмешиваться никто не будет. Если его убъешь ты - то по-сути ты освободишь его душу, а вот если он убъет тебя... В этом случае его душа будет проклята навеки, ведь он убьет двоих.
С этими словами волшебница похлопала ошарашенную эльфийку по голове и быстро удалилась.
"Не буду я следить за ними." - Подумала она. - "Пусть сами разбираются... А у меня еще есть дело, но как не хочется..."
Я пожалуй тоже не буду подглядывать - пусть сами разбираются. Лучше прогуляюсь. Вот куда бы... Проявляю глобус и закручиваю его. Стоп. Европа. Пожалуй, сюда.
Краков.
Там сейчас ночь, но это не важно. Для меня.
Переодеваюсь. Белый легкий свитер, джинсы, жилетка, кроссовки, мобильник на пояс. Местные бумажки в кошелек, кошелек в карман.
Подхожу к зеркалу - вроде ничего. Только... Расчесываюсь. Вот теперь точно все в порядке.
Открываю портал. Шагаю. Выхожу из статуи второго апостола-предателя. Потягиваюсь, глядя на яркие звезды. Делаю шаг и пальчиком закрываю челюсть невольного - хи-хи - свидетеля в рясе. Тот падает в обморок. Прячу открывшиеся в портале крылья - опять забыл поправить тело - и прыгаю на крышу. Красиво... Куда бы пойти для начала? Пожалуй в замок, лет триста не заглядывал...
Иду по тихой улочке. Фонари горят в лучшем случае через один. На улицах никого, даже кошек с собаками, только машины расставлены вдоль тротуара. Впрочем, ночь же, все спят. Перепрыгиваю лужу, образовавшуюся в неровностях мостовой. Улыбаюсь. Эмоции сна... Вот здесь молодой жене снится оч-чень сексуальный сон, то, что она, добрая католичка не позволит себе наяву. А вот ее муженьку, кстати вдвое старше, снится вчерашняя финская сауна, после которой у него нет сил не то что на собственную жену, но даже на секретаря, "бяшка" бисов.
А вот здесь сны мягкие, добрые. У него - дорога и солнце, у нее - солнечный луг. Греюсь в их тепле.
Вот здесь снится война. Бабуля-малолетка участвовала в Сопротивлении, теперь ей вспоминается. Протягиваю руку и глажу по седым волосам, успокаивая. А вот ее младший внучок - неофашист, патриот СС и СД. Ну-ну. Переключаю его приятный сон о том, как он, весь такой из себя, бьет по мордасам и растреливает, почему-то из "М-16А2", всяких там москалей и унтерменшей на воспоминания бабули. Хи-хи! А теперь - реклама! Только у нас бесплатный отдых на сто три дня в нашем лагере! Добро пожаловать в Саласпилс! И учти - будильник сломался, а бабуля раньше обеда не встанет - здоровье не то...
А здесь - не спят. Ну-ну, давайте... Активнее!!!
Тут спят. О Хаос! Мерзость то какая!!!
Здесь без сновидений. Здесь тоже. Здесь рыбачат. Бедные карпы! А если так? Громко, не скрываясь смеюсь, рассматривая изменившийся сон, в котором рыбак вплавь удирает от большой голодной акулы.
Иду дальше.
А здесь у нас хулиган. Ай-яй-яй! Ты и по жизни заборы расписываешь и во сне тоже. А что неплохо... Так, где ты здесь у меня... На перерождение еще не пошел? Ну и отлично. Помоги парнише, Рафик!
И здесь без сновидений - умотались бедолаги. Гм, почему так горечью и болью тянет? Узнать или подумать. О, а ты кто? И почему не спишь? Зайду-ка в гости...
Прохожу сквозь дверь. Родители. Спят бедолаги. Старший сын двенадцати лет мечется в постели. И без сновидений. Подхожу ближе. Как странно, давно подобного не видел. Присаживаюсь на кровать и ложу ладонь на пылающий лоб.
- Спи. Все хорошо, малыш. Помни, смерть - это только начало...
Он успокаивается. Встаю и через стену прохожу в соседнюю комнату. Девочка - близняшка парнишки. Сидит в постели и при свете ночника читает книжку.
- Глаза испортишь.
Она не дергается, только поднимает голову и спрашивает:
- Кто здесь?
Спокойная. Смелая. Выхожу из тени.
- Доброй ночи.
- И вам тоже, пани. Кто вы и как попали в наш дом? - Спокойно спрашивает она, просто интересуясь. Я улыбаюсь.
- Можно присесть?
- Да, конечно.
Я присаживаюсь на край кровати и с улыбкой смотрю на нее.
- Меня зовут Лили, а тебя?