Вот именно в такой момент затишья, я и открыл холодильник. В смысле, задумался о произошедших событиях. Казалось, еще вчера я был заблудшей овцой. Застрял на перепутье — слишком странный, чтобы жить как все. Слишком нормальный, чтобы лежать в комнате с белым потолком.
Но это была старая жизнь, и она казалась далеким, полузабытым сном.
Игра решила эту проблему. Теперь, я совершенно адекватный человек, живущий в мире где в темных углах прячутся монстры, шизики со змеями и птицами пользуются непререкаемым авторитетом, а Олег все время был прав.
Рука просто сама тянется к кнопке забвения. Но разум знает, я ее не нажму. Я пережил много… странных вещей, но, если у меня появился бы выбор: вернуться на двадцать лет назад и отказаться от ролевого синдрома, или оставить все как есть, я бы выбрал второе.
Не поймите неправильно — мои детские годы как были полной задницей так и остались. Большой привет всем, кто клеймил меня позором из-за диагноза. Надеюсь, за эти двадцать лет, каждый из вас хоть раз сел на гвоздь. Хотя нет, так нельзя говорить. Злопамятным быть плохо. Но вы все равно козлы!
Пробуждение, и все, что случилось после… Прихожу к выводу, что все же, оно того стоило. До тех пор, пока я не стал агентом «Стигмы», не узнал о существовании Амаравати… Я не жил. Так, существовал. Дрейфовал от точки к точке. А теперь у меня появилась цель.
Я хочу стать сильнее. Защитить людей, чтобы другим не пришлось страдать так, как мне. Хочу узнать больше об этой игре. В ней слишком уж много тайн, а я не люблю бродить в темноте.
Ну, и очень хочу еще взять Андрея и засунуть ему всех змей туда, где солнце не встает. Да, я понимаю — он как болото в войну. Воняет и мешает жить, но враги в нем тоже застревают. Это не значит, что я не должен настучать ему по рукам.
Не только из-за сестры. Но в основном из-за нее. Алиса достойна гораздо большего, чем этот пузатый рептилоид. В первую очередь, я обещал оберегать ее, и только ради этого уже можно не нажимать кнопку.
Кажется, все агенты рано или поздно приходят к этим выводам.
…
В один прекрасный вечер, дядя Миша позвонил мне и пригласил в гости, чтобы обсудить какой-то важный вопрос. Грешным делом, я подумал, что жуки не стали ждать годы, а решили вылезти сразу.
Мы таки съездили в санаторий, но ни шиша там не нашли. Кто его знает, может Старец спрятал кладку в другом месте. Его дети летали по всему городу. Или Олег все же не прав на его счет, и эту способность в принципе нельзя отменить.
Так или иначе, после работы я приехал к лодочному гаражу. Дверь мне открыл совершенно другой человек, глядя на которого можно было поверить — вот он, ветеран боев с Квантунской армией. — А, Артур. Проходи.
— Чего-то ты сдал, дядь Миш. — ну действительно, из алкаша неопределенного возраста он превратился в засохшего деда.
— Брось. Еще лет десять протяну, а больше оно и не надо, — он махнул рукой. — Пока все уровни не вытекут. Я же тебя за этим и позвал.
Мы прошли в одну из захламленных комнат. Дядя Миша вытащил из шкафа маленькую коробочку. В ней оказалась игровая печать в виде таблички из темно-зеленого камня, с изображением кальмара.
Печать Древних (1 шт.)
Данная печать пробуждает навыки и способности, черпающие силу от существ, обитающих за границами привычной реальности. Однажды звезды примут правильное расположение. Это печать безумцев, прорицателей и культистов.
— Я ее вынул, — сказал он. — Сразу сморщился, как изюм. Но и хрен с ним, зато больше в памяти своей копаться не надо.
— Это вообще законно? — смутился я.
— Когда наиграешься с мое, еще и не такое научишься делать, — усмехнулся дядя Миша. — Я обещал тебе помочь, но, если честно, учитель из меня херовый, мягко говоря. Поэтому… — он протянул мне печать. — Держи.
На ощупь она была теплая. Пульсировала.
— Забирай ее. И плащ забирай. Да и любую срань, какую здесь найдешь можешь взять. Авось пригодится.
— Спасибо, конечно… — но подарок сомнительный. Я видел, что делает эта штука и какие силы она дает. Мне ли с моим прошлым с этим связываться? — Просто, разве эта штука…не злая? Я только совсем недавно узнал, что не безумец. Да и не культист.
— Да то игровое, — ответил он. — Для антуражу. Они любят всякое пафосное дерьмо.
Дядя Миша порылся в соседнем шкафу, вынул оттуда бутылку коньяка. — Так, вот это вроде еще съедобное. Тебе не дам, ты молодой, здоровье береги, — и немедленно выпил еще раз. — Скажу тебе честно, Артур. Я в молодости тот еще долбоклюй был. Все рвался воевать. То в военкомат приду, и давай орать — «отправляйте куда-нить, а то прямо здесь воевать буду!». То к «Стигме». Даже они от меня охеревали.