Гибкая, грациозная, лёгкая спустилась вслед за ними и куница. Большими волнообразными прыжками пустилась она по бревну, лежавшему на земле; добежав до середины его, она остановилась, пристально всматриваясь в густую гряду осоки; не прошло и секунды, как гибкая фигура её, сделав ещё три волнообразных прыжка, нырнула в осоку и сейчас же вынырнула из неё с мышью в зубах; ещё прыжок в сторону — и вторая мышь попалась в зубы хищнице, а за ней третья. Три жертвы были убиты и брошены в сторону, а грациозная разбойница забыла уже о них и следила за полётом уток. Но вот куница исчезла в чаще ивовых зарослей, а в следующую секунду появилась снова и мигом вскарабкалась на высокий пень, где дятел продолбил углубление. Движения куницы были так быстры, что Рольф не мог уследить за тем, как она исчезла в дупле и выскочила оттуда, держа в зубах летучую белку, которой она раздробила череп. Швырнув белку в траву, она со злобным ворчанием бросилась на её труп и принялся трясти его и рвать на части, а затем отбросила в сторону и, извиваясь, как змея, побежала прочь, желтоватая грудь её блестела на солнце словно золотой щит… Вот она снова остановилась, как пойнтер, делающий стойку… Сколько грации и сколько злобы было во всей её фигуре! Гибкая, как у змеи, шея её склонилась набок, ноздри дрожали… Она сделала несколько прыжков, втянула воздух и обнюхала землю, затем снова сорвалась с места, и по её вытянутой шее и шевелящемуся хвосту видно было, что её что-то сильно привлекает. Она скользнула в чащу кустов, а когда вынырнула по другую сторону их, пред ней, спасая свою жизнь, нёсся белоснежный кролик. Прыг! прыг! прыг! каждый прыжок в двенадцать футов. Глаз не мог уследить за этими прыжками. Куница преследовала кролика. Настоящий бег взапуски!.. С быстротой молнии мелькали среди кустов кролик и куница! Но кролик бежал скорее. Только бы хватило мужества! А мужества у кролика немного… Но счастливая звезда на этот раз благоприятствовала ему: он выскочил на оленью тропинку, которая привела его к реке. Вернуться назад было невозможно, а впереди река. Кролик прыгнул в воду и поплыл. А куница? Прыгнула в реку? Она ненавидела воду и к тому же была сыта, а потому не пожелала продолжать погони. Она нервно потянулась и предоставила кролику плыть дальше.
И зловещая Уэпестен, несущая всюду смерть, помчалась, словно крылатая змея, по бревну, заскользила, как призрачная тень, по земле и направилась к хижине, владелец которой наблюдал за ней. Пробегая мимо трупа белки, куница остановилась, рванула его несколько раз и, нырнув в кусты, вышла оттуда на далёком расстоянии. Она проделала это так скоро, что Рольф принял было её за другую куницу. Не прошло и минуты, как она вскарабкалась уже на крышу хижины, повела по сторонам тёмно-бурой мордочкой, желтоватой снизу, и направилась к входу в крыше.
Рольф сидел, не спуская глаз с красивого злого духа, который грациозно перебирая лапками, спешил равномерными прыжками к открытой щели и… к своей гибели. Раз, два, три… на колючую кедровую ветку и передней лапкой в скрытый под нею капкан. Стук железа… визг, прыжок вверх. Безумное метанье из стороны в сторону и притом до того быстрое, что за ним не мог уследить Рольф, и… победительница белок сама была побеждена.
Рольф поспешил к хижине. Маленький демон, попавший в западню, весь сделался мокрым от бешенства и ненависти; он грыз железо, и крик его превратился в дикий вопль, когда он увидел приближающегося человека. Мучениям нужно было положить конец, и чем скорее, тем лучше, а потому Рольф поступил с куницей так же, как она поступила с летучей белкой и мышами. И в лесу водворилась прежняя тишина.
XXIX. Лыжи
— Это я отдам Аннете, — сказал Рольф, вешая для просушки растянутую шкурку куницы и вспоминая своё обещание.
— Эй! эй! эй! — послышались три сигнальных крика, и Куонеб вышел из лодки на берег.
— Хорошее у нас место для охоты, — сказал Куонеб и погладил выбежавшего ему навстречу почти совсем уже здорового Скукума. Первое, что бросилось в глаза Рольфу, был великолепный мех, натянутый на еловый обруч.