— Судя по выражению ваших лиц, темой животрепещущей беседы был я. Все кости перемыли или мне вернуться через полчасика?
— Все-все, — не стал отпираться Томас, опередив меня, и подскочил с места. — И вообще у меня дела, всего доброго, братец.
Одарив меня на прощание полупоклоном, мальчишка проскочил мимо Кьера и был таков. А герцог пересек комнату, тяжело опустился на освободившееся место и откинул голову на спинку, прикрыв глаза.
Я молча поднялась, подошла к стоящему неподалеку столику, щедро плеснула в бокал виски из хрустального графина.
— Держи. — Я протянула бокал Кьеру. — Вид у тебя такой, будто тебе не помешает выпить.
— Пожалуй.
Я собралась вернуться на свое место, но герцог ухватил меня за ладонь и притянул к себе на колени. Сделал большой глоток, отставил виски в сторону и обвил мою талию обеими руками, лишая возможности высвободиться. Как будто я собиралась…
— Я не ждал тебя сегодня.
— Я бы хотела сказать, что приехала потому, что ужасно соскучилась, но это будет не совсем правда.
— Не совсем? — Кьер уткнулся носом мне в шею.
— Но чуть-чуть правда!
— Ах, чуть-чуть?
Какое-то время тишину библиотеки разбавляли лишь мое сдавленное хихиканье и шорох юбок, пока я ерзала и извивалась, пытаясь увернуться от щекочущих поцелуев. А когда герцог наконец угомонился — пристроила голову на его плече. Я поглаживала кончиками пальцев лацкан сюртука и испытывала острое чувство жалости. Казалось бы, кого жалеть — герцог, владелец огромного состояния, сравнимого с королевским, глава департамента, маг, красивый мужчина. Что еще можно пожелать? А мне все равно было жалко человека, у которого практически никогда не было свободы выбора.
Поэтому я просто тихонько наблюдала, как Кьер медленно опустошает бокал, глядя куда-то в пустоту и рассеянно поглаживая-почесывая меня по спине, как пригревшуюся на коленях кошку.
— Все плохо? — все же решилась я, когда виски было допито и пустой бокал с холодным стуком встал на столик.
— Эдгар в ярости. Сначала выброс в центре столицы, теперь еще и это. От меня требуют немедленных мер. Впрочем, главе полиции и главнокомандующему тоже досталось. Ну а совсем по правде, досталось вообще всем, кто сегодня подвернулся под монаршую руку. В дни, как этот, мне хочется подать в отставку и свалить куда-нибудь к дьяволу из страны.
Не подаст. И не свалит. И я, и он это прекрасно знали.
Слова поддержки и утешения я озвучить не успела, Кьер заставил меня выпрямиться, чтобы посмотреть в глаза.
— Зачем ты приехала, Эрилин?
— Поговорить насчет убийства, — честно признала я.
Взгляд герцога потяжелел.
— Только не говори, что думаешь, будто Живодер — это я!
— Нет, не думаю. — Я успокаивающе погладила его по плечам. — Но я не могу без оснований предположить, что это просто совпадение.
— Значит, основания предполагать, что это не совпадение, у тебя есть.
Я чувствовала, как в Кьере нарастает глухое раздражение, и поторопилась произнести:
— Подожди. Не злись. Дай я объясню.
Герцог бросил на меня мрачный взгляд исподлобья и, забывшись, снова потянулся к бокалу. Я соскочила с колен, выхватила его из пальцев и отошла, чтобы повторно наполнить. А поразмыслив, перенесла на стол рядом с креслом весь графин.
— Помнишь, во время моего дежурства, у тебя в кабинете мы читали отчет? И я еще обмолвилась тогда, что забавно — у пьяницы вырезана печень.
Кьер кивнул, однако упоминание о приятной ночи его взгляд не смягчило, поэтому я поторопилась продолжить:
— А потом, когда я была в Тарнхиле, где все указывает на то, что похозяйничал там наш же Живодер, жена убитого подтвердила, что у него была язва желудка. Которую ему вместе с желудком маньяк любезно удалил. Я еще тогда предположила, что убийцу интересуют больные органы, но, поскольку основанная на этом версия благополучно провалилась, я эту идею больше толком не прокручивала. Но теперь, когда у Арчи…
Герцог поморщился, будто вместо великолепного виски хлебнул лимонный сок.
— Лорда Оллина, — поправилась я, сообразив, что именно его задело, — были вырезаны почки — я уверена, что Живодер целенаправленно вырезает у людей именно больные органы. Таким образом мы с тобой становимся в некотором роде причастными к убийству, потому что…
— Я причастен к убийству, потому что отбил этой твари внутренности, — зло поправил Кьер. — Ну и что дальше? Если тебе хочется знать, не жалею ли я об этом — то нет абсолютно. Я бы свернул ему шею и сам, так что даже рад, что удалось поспособствовать этому богоугодному делу.