Я рассказывала все это воодушевленно, торопливо, опасаясь, что он вмешается с каким-нибудь вопросом и собьет меня со стройного повествования. Герцог слушал меня внимательно, не перебивая. Молча сверлил бездонно-черным задумчивым взглядом, и я уже почти перестала бояться и почти начала верить, что обошлось.
Ровно до того самого момента, как Кьер, опершись руками на подлокотники, не подался вперед и не произнес спокойным-спокойным, ласковым-ласковым голосом:
— Ты поправь меня, если я ошибаюсь…
А потом он медленно поднялся, и у меня заледенели пальцы, а в ушах зазвенел приближающийся громовой раскат.
— То есть ты сама взялась за старое путаное дело, не имея на то указаний начальства. Сама — одна! — пошла в Черный округ к сестре потенциального убийцы. И потом сама копалась в деле, в котором работали профессиональные ликвидаторы. В деле, которое могло стоить тебе головы? Сама!
Голос его, сначала тихий, становился все громче и громче, и Кьер уже не просто говорил, он орал, и стакан из-под виски лопнул, рассыпался бриллиантовыми брызгами, и каминная решетка загудела, а книги посыпались с полок, но не попадали на пол, а завертелись в воздухе. Острый запах грозы кружил голову, мешал дышать, и я стояла, оглушенная закручивающимися потоками силы, и чувствовала, как шевелятся в волосах шпильки, норовя покинуть прическу…
— И господи, а я еще удивлялся, что она поперлась одна к этому подонку и опиоману! Я еще переживал, как она оказалась на облаве самоучек! Тоже — сама!!! Проверить остроту гильотины ты тоже сама голову сунешь?!
Я стояла не шевелясь, не дыша, и только мысль мелькнула — это он еще про пулеток и панику на площади не знает…
— Да как ты вообще дожила до сего дня с таким полным отсутствием представлений об опасности?! А поезд? Если бы я не вернулся, где бы ты была сейчас? На дне Оливии?! И ради кого! Случайного попутчика!.. Зато — сама!
И когда список моих прегрешений иссяк, Кьер замолк, тяжело опершись на стол, склонив голову так, что волосы скрыли лицо. Книги с хлопками свалились, и в библиотеке воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумным дыханием.
— Мне… уйти? — осторожно уточнила я, сделав шаг в сторону. Под туфлей звонко хрустнул осколок стекла.
— Стоять.
Я послушно замерла. Кьер сам приблизился, неожиданно подхватил меня на руки и вынес из библиотеки, опустив на пол сразу за ее дверями.
— Уберите там, — сухо бросил он замершему изваянием лакею. — И подайте ужин в малую столовую. Живее.
Весь путь до столовой прошел молча. Кьер молчал, пока слуги проворно накрывали на стол. В тишине прошел и ужин. Стоило мне попробовать открыть рот, как герцог метал в меня такой многозначительный взгляд, что я торопливо закидывала в этот рот кусок мяса и молчала. И только когда со стола унесли десерт, и на нем осталась одинокая бутылка красного вина и два бокала, Кьер заговорил.
— Ты прекрасно поработала, Эрилин. И ты продолжишь свое расследование, потому что я не имею никакого морального права у тебя его отбирать. Но. Начиная с сегодняшнего дня, куда бы ты ни отправилась по делам расследования, ты берешь с собой моего охранника. И что опасно, а что нет — решает он, а ты слушаешь и выполняешь, ясно?
— Но…
Черный взгляд вперился в меня, как иглы ведьмы в тряпичную куклу.
— Далее. Прежде чем кидаться по всем окрестным артефакторам, ломать себе ногу и ловить маньяка на живца, ты досконально выясняешь все детали прошлых убийств. Все ли замешанные в том деле мертвы? Выясни это. Перечитай архивы, перерой дневники и записи, все, что удастся найти, все, что сохранилось. И только потом ты осторожно — осторожно, Эрилин! — начинаешь выяснять, как в наше время могла случиться подобная оплошность, почему она первая за тридцать лет, кто ее совершил и как нам отыскать человека с неправильной печатью.
— Но я могу делать это одновременно и…
— Леди Рейвен. — Исключительно деловой тон заставил едва ли не вытянуться по струнке.
— Да, ваша светлость?
— Вы хотите вылететь из департамента?
— Нет, ваша светлость.
— Тогда помолчите.
— Да, ваша светлость.
Я выпрямилась с дивно торжественным лицом и заметила, как уголки мужских губ дрогнули в невольной и быстро задавленной улыбке. Кьер взял бокал, покачал его в руке и отставил в сторону, положил на стол сцепленные в замок руки.
— Эрилин, это не шутки. Я знаю, что ты привыкла все свои проблемы решать самостоятельно, но тебе сейчас надо понять, что не все их самостоятельно можно решить. Воришку с ножом из Черного округа не остановит твой очаровательный вид или меткое слово. Как оно не остановило виконта. Я понимаю, что ты выбрала для себя занятие и не отступишься, и не собираюсь тебя отговаривать. В конце концов, именно этим ты меня в первую очередь и восхитила. Но я просто хочу создать хоть какие-то гарантии того, что ты при этом не свернешь себе шею.