Глава 1 "Игрок"
ГЛАВА ПЕРВАЯ: ИГРОК
Матросы посмотрели на меня, и
мой потрепанный вид вкупе с
простреленной шляпой располо-
жил их в мою пользу.
Р. Штильмарк, «Наследник из Калькутты»
Я знал, что этим все закончится. Я это предвидел, предчувствовал, предполагал. Интуиция меня не подвела. Две недели подряд мне звонили в очень неудобное время, отрывали меня от просмотра моего любимого венесуэльского многосерийного телешедевра «Обезглавленный любовью». Предупреждали, что времени для выплаты долга у меня остается все меньше и меньше. Зачем только я сел играть на деньги! Ведь знал, что с этими людьми связываться нельзя! Они шулеры, самые настоящие шулеры. И вот теперь в багажнике какой-то потрепанной колымаги, со связанными руками и ногами, с чупа-чупсом во рту я вспоминал напутствие отца, когда он провожал меня в полный опасности и неожиданных поворотов судьбы жестокий мир:
-Хватит сидеть на моей шее! Тебе уже двадцать пять, пора бы и заняться чем-нибудь! Пока не поумнеешь - видеть тебя не хочу!
Я тогда не отнесся к его словам с должной серьезностью, надеялся, что папа примет меня в свои объятия, как это случалось прежде, вечером того же дня, когда я, усталый и голодный, прибьюсь к отчему дому в поисках ночлега и горячей пищи. Но не тут-то было! В момент моего подъема по деревянной лестнице в комнату на втором этаже в окне показался лик моей матери.
-Сын, - сказала она и страдальчески сморщила лоб, как от зубной боли. - Моему терпению пришел конец. Докажи своей мамочке, что она не напрасно мучилась все долгие шесть с половиной месяцев беременности. Найди себе дело по душе. Посади дерево, роди сына, построй дом, как это сделал твой отец. Иди! Ступай, и пусть наглядный пример твоего отца станет для тебя в жизни путеводной звездой.
И вот творческий поиск привел меня сюда, в остро пахнущий горючим тесный багажник автомобиля.
Азарт - вот корень зла, вот причина моего теперешнего плачевного положения. А ведь я был почти у цели! Моей двадцать первой месячной зарплаты после расчетов за квартиру, питание в кафе, где мне был открыт долгосрочный кредит, вычеты за газ, воду, электроэнергию, электрическую зубную щетку и кабельное телевидение вполне хватило бы для того, чтобы выполнить завет матери. Я мог бы купить какой-нибудь саженец и посадить дерево, приблизив тем самым на треть свое возвращение в родительское гнездо. Правда, после выплаты кредита за фен мне не давал покоя беспроводный утюжок для выпрямления волос с керамическим покрытием. Но я мог бы с этим повременить. А вот без фена невозможно было быстро и качественно укладывать по утрам мои прекрасные длинные черные блестящие шелковистые волосы, предмет моей гордости и зависти всех девушек, работающих бок о бок со мной в магазине «Натюрморт».
По просьбе хозяина магазина я завязывал свои волосы в роскошный конский хвост, когда помогал грузчикам, чтобы брезгливым покупателям не было неприятно принимать из моих рук тушки индюков, уток и прочей убиенной для удовлетворения низменных потребностей хомо сапиенс птицы.
Черт меня дернул связаться с этими людьми! А все она, коллега-блондинка из отдела пупков! Как мило улыбалась, одалживала мне небольшую сумму до зарплаты пару раз, угостила пирожком собственного изготовления однажды. И все это исключительно для того, чтобы заманить меня в свою преступную компанию. Как же я был слеп и наивен! Я-то принял все знаки внимания с ее стороны за проявление симпатии ко мне, стройному, высокому молодому черноволосому красивому интеллектуалу.
Эти люди постепенно затягивали меня в свои сети. Сначала они любезно давали мне возможность отыграться, но потом, когда мой долго превысил все мыслимые и немыслимые размеры, они потребовали его безотлагательной выплаты. Взять деньги мне было неоткуда. Даже если бы я заложил единственную ценную вещь - серьгу из своего левого уха, подарок мамочки моей сестре на восемнадцатилетие - то и тогда мне не хватило бы, чтобы выплатить долг. Я медлил, не успел вовремя собрать чемодан, чтобы скрыться вместе с ним в неизвестном направлении. И вот я здесь, без денег, без чемодана, без серьги и без надежды, что мне сохранят хотя бы жизнь.