-Никаких «но»! Идешь немедленно на приемку провизии! - скомандовал Шпигат.
-А почему я? - спросил я. - Я один не справлюсь!
-Справишься! Должен справиться. Иначе из-за тебя экипаж может остаться в рейсе без продуктов. Если кто-то из пиратов рассыпал соль, никто не должен в этот день работать. Такая примета! Иначе может произойти несчастье.
-А как же я? - удивился я. - Вдруг несчастье произойдет со мной?
-Тебе работать можно. С рассыпавшим соль ничего не может случиться, его защищает Фея Рассыпанной Соли. Так что иди работай!
-Это неправильно! Вы не знаете примету! Если рассыпают соль, то это к ссоре. А работать можно всем без исключения, а не только мне.
-В чужой экипаж не лезут со своим уставом, - глубокомысленно заметил Шпигат. - Мы хорошо знаем наши пиратские приметы.
Я не сумел отвертеться. По всем пиратским приметам выходило, что работать все равно придется мне одному.
Стоял полный штиль, солнце немилосердно жгло мою спину, когда я заносил с причала на палубу тяжелые ящики с провизией. Чего только тут не было! Я не мог прочесть ни единого слова, но по рисункам понял, что заношу кукурузные палочки, макароны, халву, яблочное повидло, пшено, сухарики из ржаного хлеба, сухой корм для кошек. И это все, чем придется довольствоваться мне в рейсе? Я работал до самого ужина, в то время как другие члены экипажа сладко спали в кубрике.
На ужин я решил не идти, чтобы не усугублять свое и без того плачевное положение каким-нибудь неловким движением. Я зашел на камбуз, чтобы попросить у повара какой-нибудь еды. Повара на камбузе не оказалось, но я увидел там черно-белую кошку. Она тащила со стола длинную вереницу сосисок. Я не знал, что это за кошка, та, что в розыске или любимица капитана. Я не знал, могу ли я сказать ей «кис-кис» или «рыбонька моя сладкая». Заметил только, что кошка была миловидной, если не считать черного пятна на глазу, делавшего ее похожей на одноглазого пирата.
Я молча стоял и наблюдал, что же будет дальше. А дальше все произошло так: кошка скрылась в неизвестном направлении, прихватив с собой цепь из сосисок. Куда она убежала, я так и не понял. Как сквозь землю провалилась. Я стоял, ошалело выпучив глаза, с удивленно приподнятыми бровями и ресницами и приоткрытым как для интимного поцелуя ртом. В этот момент на камбузе появился повар.
-А сосиски? - спросил он. - Куда подевались сосиски? Я ведь только собрался их варить. Вот как раз и вода закипела.
-Видите ли, - начал я издалека. - Я...
-Ты съел все сосиски?! Этого не может быть! Тебе нужно немедленно промыть желудок!
Он схватил меня, повалил на пол, вставил в рот розовый шланг и стал вливать в меня какую-то жидкость серовато-голубого цвета. Я не мог ничего возразить, руки мои были крепко придавлены к полу, а вырваться я не мог, потому что повар был выше меня на полголовы и шире на два живота.
Наконец вся жидкость оказалась во мне.
-А теперь бегом! - скомандовал повар. - Пять шагов назад и три шага вперед!
Я послушно отсчитал шаги назад и вперед. И уткнулся в то, что меня в данный момент больше всего интересовало. Естественно, никаких сосисок, как я и предполагал, во мне не оказалось.
-Ну как? - спросил повар, когда я вернулся на камбуз. - Тебе легче?
-Намного, - ответил я. - Но сосиски съел не я.
-А кто? - не поверил мне сразу повар.
-Здесь была черно-белая кошка. Она утащила целую связку.
-Баракуда! Почему же ты сразу не сказал, что это она? Я бы не стал промывать тебе желудок. Процедура не из приятных.
-Вы не хотели меня слушать! - ответил я.
-Кто хочет быть услышанным, тот найдет способ быть услышанным, - глубокомысленно заметил повар. - В конце концов, ты же мог просто вытащить трубку изо рта, я ведь тебя не держал за руки.
-Точно! Как же мне самому это в голову не пришло? - удивился я.
-Ничего. Все приходит с опытом. Есть хочешь? - по-доброму спросил повар.
-Очень! - признался я. - За этим я вообще-то сюда и пришел.
-Бери, ешь, - повар поставил передо мной тарелку с хорошо прожаренной курицей. - На всех мало, одному мне много, а для нас двоих - в самый раз.