-Да, хвостами они хорошо крутят, а толку никакого. Вертихвостки! Не вздумай в русалку влюбиться! Душу только потеряешь, - предупредил меня Вовчик.
-Моя душа уже потеряна, как мне кажется. Так что же здесь райского? На острове-то? - допытывался я.
Пока что у меня не было ни дома, ни еды. Одинокий стакан молока грустно перешептывался о чем-то с морской капустой в моем животе. Потом их разговор стал громче, видно, что-то они не поделили между собой.
-Эх, Кока! - вздохнул я. - Как же мне грустно без тебя в этом раю!
-А в раю не должно быть весело, - напомнил мне Вовчик. - Ты когда-нибудь видел смеющегося ангела?
-Не видел. Я вообще еще никогда не видел ангела.
Перед моим мысленным взором возникла Рома в пиратском камзоле и с повязкой на глазу. И мой внутренний голос прошептал: «Рома... Ангел мой...»
Я не хочу жить в этом раю! Да, здесь чистый воздух, мягкая трава, красивые девушки с рыбьими хвостами... Но все меркнет перед моими воспоминаниями. Мое сердце осталось на «Морской капусте». Два самых близких мне человека, Кока и Рома, тоже были там, где-то совсем недалеко от моего сердца. Как же туда вернуться?
Благодаря моему разговорчивому новому приятелю, все на острове узнали, что я тот самый знаменитый во всем Лужано Игрок Счастливчик, о котором уже давно ходят легенды. Даже еще до моего рождения. Я еще не родился, а в Лужано уже было известно, что я приду и спасу мир от алчной и жестокой Афалины. Вот так! И не верь после этого предсказаниям!
Меня теперь узнавали на улицах, брали автографы. На чем только не приходилось ставить мне свою подпись! На теннисных мячах, бейсбольных кепках, футбольных трусах, ящиках из-под телевизоров, шариках для пинг-понга... Слава пришла ко мне внезапно, когда я ее совсем не ждал. И я понял смысл материнского завета. Посади дерево - это оставь что-то хорошее после себя людям. Дерево начнет приносить плоды не сразу, может, ты даже не сможешь сам воспользоваться ими. Сделай что-то для людей! Вот смысл материнского завета! Вот что означает выражение «посади дерево»! Я стал героем, я спас Лужано от порабощения тьмой! Мое имя теперь будут передавать из поколения в поколение благодарные жители Лужано. Я посадил дерево! Я приблизил ровно на треть возвращение в родительский дом. Мне осталось только понять, что означают слова «роди сына» и «построй дом». Но и с этим я тоже как-нибудь разберусь!
Когда Посей-Дон и Рома приехали меня навестить на острове, я уже привык к местной кухне. Только голодный блеск в моих глазах выдавал мою глубокую внутреннюю тоску по Коке.
-Как живется тебе здесь? - заботливо спросил меня Посей-Дон.
-Хорошо живется! Меня здесь уважают! - прямо посмотрел я в глаза Роме.
-Вернуться хочешь? - спросил Посей-Дон.
-Хочу! Очень хочу! - без стеснения воскликнул я.
-Ну, что? - обратился бог к дочери. - Вернуть его, доченька?
-Да ну его! - ответила доченька. - Пусть катится к чертям собачьим!
-Прости, дружок! - сказал мне виновато Посей-Дон. - Доченька не желает твоего возвращения на «Морскую капусту»! Ничего не могу поделать! Катись ты к чертям собачьим!
В ту же секунду я понял, что уже качусь куда-то. Вернее, лечу. Наверное, к чертям собачьим. А я даже не успел попрощаться с Вовчиком...
Глава 25 "К чертям собачьим"
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ: К ЧЕРТЯМ СОБАЧЬИМ
Благоухание ладана и розовых
лепестков, которые разбрасывали
перед святыми дарами маленькие
дети, одетые под Иоанна Крести-
теля, усиливали это восторженное
чувство.
Стендаль. «Красное и черное»
Я летел куда-то непонятно, каким образом. Другими словами, я летел без летательного аппарата. Просто летел сам по себе. Не скажу, чтобы я испытывал какой-то дискомфорт, но и комфорта я тоже не ощущал. Просто летел. Мне было все равно, куда на этот раз забросит меня судьба. Я знал, что жизнь - это нескончаемая череда взлетов и падений. Я знал, что рано или поздно я упаду. Полет не может быть бесконечным. Но пока я лечу, я могу обдумать свое теперешнее положение. Итак, Ромка не захотела, чтобы я вернулся на «Капусту». Причина? Яснее ясного! Она не хочет меня видеть! Если бы она хотела меня видеть, зачем бы она велела своему папочке меня забросить куда-то далеко? А почему она не хочет меня видеть? Причины две: или она меня любит, или же не любит. Если бы Ромка меня любили, стала бы она меня посылать так далеко? Нет! Безусловно, нет! Значит, она меня не любит. Она любит Сократа, она не хочет, чтобы я мельтешил у нее перед глазами и срывал ее матриманиакальные планы. Матримониальные, конечно.
Мой полет подошел к концу, и я свалился прямо в стог сена. Падение мое было кем-то замечено, и оно к тому же кого-то очень сильно испугало. Я так и не понял, был ли то крупный заяц или просто быстро бегающий человек. А может, то был хоббит? Я вылез из сена и огляделся по сторонам. Ох, как не прав был Вовчик, когда называл земным раем заповедный остров! Рай был здесь! Сомнений нет, я, определенно, попал в рай. Только я еще не разобрался, в земной или небесный. Если бы я верил в такую чушь, я бы мог предположить, что сильно уменьшился в размере и попал в картину какого-то величайшего художника, мастера пейзажной живописи. Бирюзовое небо над изумрудной травой, сапфировое озерце с пасущимися неподалеку белоснежными барашками. Нет, это не те барашки, что я начищал до золотого блеска на иллюминаторах в каюте капитана Ромы! Нет, это и не барашки вовсе, это дивные белоснежные козочки! Я слышу их трепетное блеянье! Значит, все это не написано маслом на холсте талантливым художником, а самое настоящее, созданное величайшим из величайших творцов - матерью природой.