-Вот, - сухо произнесла она, переступив порог моей каюты. - Варенье. Малиновое. Велела осьминогу раздобыть. Меня мама вареньем лечила.
-И с тех пор вы ни разу не болели? - притворно слабым голосом произнес я.
-Что? Тебя это не касается, Игрок!
-Рома! Ну хоть сейчас будь собой! Забудь, что ты капитан. Посиди на моей постели, как заботливая женщина. Поправь мне подушку, подоткни мое одеяло, посмотри с нежностью в мои глаза и спроси: «Милый! Где болит?»
-Ты что, Игрок? Совсем поехал от болезни? - возмутилась Рома.
-Поехал! Я от тебя поехал. Ты - моя болезнь. Я от тебя схожу с ума, Рома! - признался я и вскочил с постели.
Как я и предполагал, на мне были камзол и гамаши, недоставало только сапог. Но не в сапогах суть!
-Рома! У меня нет температуры, я тебя обманул. Подойди ко мне, инфекция тебе вовсе не грозит.
Но Рома мне не поверила. Она пятилась назад, пока ее спина не оказалась тесно прижатой к двери каюты.
-Я поговорю с тобой, когда выздоровеешь, - пообещала капитан Рома и скрылась с моих глаз.
Смущение Ромы прибавило мне уверенности в том, что я все сделал правильно. Я самодовольно улыбнулся и достал из кармана камзола небольшое зеркальце, которое отыскал для себя в зеркальной комнате. На меня смотрел черноволосый красавец с прекрасными глазами и такими же прекрасными волосами. Какая девушка сможет устоять перед подобным обаянием?
Через мое плечо уже заглядывала несносная Я-Беда.
-Детка, - сказал я ей, подражая Коке, - можешь передать Роме, что я... А впрочем, я сам в состоянии ей все сказать. Обойдусь без помощи сопливой шмакадявки.
-Я не сопливая! - обиженно возразила Я-Беда и провела рукавом под носом. - И не шмакадявка!
-Шмакадявка, шмакадявка, шмакадявочка! - весело пропел я и выполнил несколько танцевальных па все из того же «Самоучителя танца живота».
Я-Беда исчезла. Буквально через минуту в мою каюту ворвалась разъяренная Рома.
-Танцуешь? - возмущенно выпалила она. - Я ему варенье от температуры, а он танцует! Жалкий симулянт! Ты все наврал о болезни!
-Рома, - попытался я объяснить, - я только что тебе признался в этом сам. Ты забыла?
-Не смей называть меня Ромой! Я думала, что ты бредишь! - после этих слов капитан Рома завершила свой визит мгновенным выскакиванием из каюты.
-Рома! - непослушно закричал я ей вслед.
Но ее след уже простыл. Мне совсем не было страшно. Так, наверное, чувствует себя кролик, когда удав его уже загипнотизировал. Что сможет сделать мне Рома? Только лишить меня жизни, и все. Но моей мужской гордости она меня лишить все равно не сможет! А моя мужская гордость уже давно требовала, чтобы я смело и решительно признался Роме, что я...
Рома вернулась ко мне в каюту! Смело и решительно подошла она ко мне. Я зажмурил глаза и потянулся лицом к ней, предвкушая сладостный поцелуй.
-Игрок, - тихо сказала она. - Я расскажу папе.
И все. Она исчезла. Я уже хотел броситься за ней, догнать, все объяснить. Может, даже извиниться. Но вовремя вспомнил, что в отличие от моей одноместной каюты, которая полагалась мне как пассажирскому помощнику, каюта капитана Ромы очень густо населена. Лучше достаться рыбам, чем быть обсмеянным жалким осьминогом или беспардонной вороной! Лучше смерть, чем унижение! Хорошенько поразмыслив, я выбираю унижение.
-Мой капитан! - ворвался я в каюту капитана без стука.
-Игрок? - удивительно спокойно удивилась моему внезапному появлению Рома, как будто между нами ничего не произошло. - Ты мне как раз нужен. Вот послушай, что рассказывает моя Ласточка.
Ворона Ласточка, насытившись до отвала пловом, приготовленным моим приятелем Кокой специально для нее, теперь восседала полулежа на столе и плела всякие небылицы.
-Вы думаете, дорогие мои друзья, что я, как полоумная, летала все шесть лет подряд в поисках Жорика? Говорю вам решительно: нет! Я очень хорошо умею ориентироваться на местности. Дом с адресом, который ты, Рома, написала на свитке, я нашла очень быстро. Прицелилась и влетела в открытое окно. Но оно, к моему сожалению, оказалось закрытым. Я свалилась вверх тормашками, больно ударившись головой. При этом я потеряла память. Надеюсь, слово «амнезия» вы когда-нибудь слышали? - высокомерно задрав клюв, спросила Ласточка.