- Оператор Горин к телефону!
Прытов с постели наблюдал за женой. Галя причесывалась перед зеркалом. И щебетала, щебетала:
- Инка Корчажкина сегодня всю посуду побила. Шум, грохот, крики. Мужу под ноги бросила. Тот ее с Рыгиным накрыл. На супружеском ложе. Знаешь этого лейтенантика молоденького? Два метра ростом. Корчажкину приспичило днем домой придти. Это из дежурства-то?! Инка и не ждала его. А он открыл своим ключом и глаза вытаращил. Как будто, раньше не догадывался! Тоже.… Все давно знали…
«Ваня, Ваня, – покосился на потолок Прытов. – Я тоже не знал… Завтра с утра за валунами надо ехать. Ну и Кремницкий! Дубина дубиной, а туда же… со своими идиотскими идеями. Фундамент, видите ли! Кому он нужен этот пункт боепитания?! Разве – вместо сортира. Бетонный сортир. Оригинально! Памятник имени зампостроя! А памятник танкистам подождет!.. Что-то очень тихо у капитана Корчажкина. Наверно, в роту ночевать ушел. Бедняга. Вот уж, не приведи, Господи!»
- …А Рыгин слез с постели, сгреб Корчажкина как котенка и бросил под бок жене. Одетого, в сапогах. Та, как завизжит! Все лицо расцарапала…
- Себе?!
- Ты, что?! Мужу, конечно. А Рыгин плюнул, сказал, что больше к ней не придет и дверью хлопнул. Вот тут началось.… Я к ней заходила потом – живой чашки не осталось. Корчажкину покупать придется. «Купит» - это Инка говорит. Кстати, в гарнизонный косметические наборы завезли. Импортные. Надо завтра купить.
«Чему моя-то радуется?! – недоумевал Прытов. – Или лейтеха освободился?»
Галя удовлетворенно посмотрела в зеркало и, щелкнув выключателем, мягко подошла к постели:
- Подвинься.
Прытов заворочался. Галя наткнулась на его локоть.
- Что с тобой? Разлюбил?
Прытов убрал руку:
- Успокойся. Я тебя люблю.
- Скажи мне что-нибудь, - прижалась к нему Галя.
- Я тебя люблю, - без оттенка чувства повторил Прытов.
* * *
Снег медленно засыпал дома, деревья, свет фонарей. На тротуарах длинными полосами темнели раскатанные ледяные дорожки. Две студентки в аккуратных шубках, деловито держась под ручки, обходили опасные места. После зимних каникул подруги увиделись впервые, и говорили, говорили. Столько впечатлений! Галя рассказывает подчеркнуто будничным тоном, словно цитирует лекцию по анатомии:
- Познакомилась с хорошим человеком…
- Давай-давай! – нетерпеливо перебивает Ира. Ей хочется быстрей. Самую суть.
- В субботу были в гостях у его друзей…
- А кто он?
- Володя.… Потом шли пешком до моего дома…
- Давай-давай!
- Что ты все – давай-давай!? Все уже дано.
- Ну!..
Над домами – где радуги горящих фонарей не слепили глаза – небо было темно-голубым и прозрачным.
Седьмая глава
I
Утром капитан забрал у Горина эскиз пункта боепитания и ушел в штаб. «Ну, теперь, пока все утвердят да утрясут, - подумал Виктор, - недели две пройдет». Он сидел на лавочке возле казармы и играл бликами сверкающих сапог. Виктор отполировал их вчера вечером, уже после отбоя. Более подходящей причины – не ложиться вместе со всеми – он не нашел. Кеша очень удивился этому рвению, но возражать не стал. Даже наоборот, гуднул: «Утром проверю». Виктор кивнул и, забросив ремень на койку, плотно прикрыл за собой дверь. Там, за закрытой дверью и остался на полчаса пресловутый армейский закон. А рядом с умывальником, в пустой курилке можно представить себя кем угодно. Пить? Несколько шагов, и в кране - сколько захочешь холодной воды. Никакой очереди. В роте все улеглись, кроме дневальных курсантов. Один шоркает жесткой суконкой по полу, а другой торчит возле тумбочки, напротив входа в расположение. Пост.