Горин с удовольствием взял сапожную щетку. Понюхал, повертел в руках. Виктору нравилось чистить обувь. Ему всегда не хватало площади своих гражданских ботинок, чтобы развернуться, как следует. А тут – целые сапоги! Настоящий объект – вволю насладиться. Вакса в роте была. Жестяная пятилитровая банка.
Петя, на рассвете заметив сапоги Виктора, цокнул языком: «Я за всю службу, только один ваз такие видел!» Кеша довольно щурился. Он принимал похвалу на свой счет.
В штабе все решилось удивительно быстро. За четверть часа эскиз Виктора наискосок пересекла надпись: «Приказываю строить». Ниже стояла закорючка «Крмн» и дата.
- Дай-ка сюда, - капитан забрал у Горина листок. – Сейчас возьмем роту курсантов, и до обеда подналяжем на валуны и траншеи под фундамент. А после обеда – всем операторским составом в увольнение на четыре часа. В кино сходим, мороженое поедим. Товарищ главный архитектор, не против?
- Конечно, нет!
- Конечно, нет!! – передразнил Прытов. – А сам сидишь под пожарным щитом и в ус не дуешь.
- Так у меня нет усов, товарищ капитан, - непонимающе пожал плечами Виктор, оглянувшись на кроваво-красный щит с пожарными причиндалами. «Топорик что ли на огневой спереть?» - мелькнуло у него.
- Все равно, мотай на ус. Чай, горьковский! Мы такие же, как этот, будем на танковый бокс вешать. Так что, срисовывай себе в блокнотик.
II
Валуны не выкапывали, а выламывали из земли. Волокли к машине. Грузили на - «и р-раз!», и бегом возвращались на густо усыпанный, а, вернее, поросший гладкобокими «мячиками» склон сопки. Курсанты-добытчики, высекая искры, с остервенением молотили ломами. Они еле-еле успевали загрузить ношей остальных. Тридцать человек дружно потели. Большой кузов наполнялся.
- Хватит! – крикнул командир взвода, прыгнув в кабину.
«Урал» зарычал как запряженный в телегу тигр. Колеса его завертелись тяжелыми жерновами, стеля под себя раздавленную грунтовку.
Курсанты, медленно оседая, валились от усталости. Виктор, он трудился в числе носильщиков, улегся с чувством выполненного долга, ведь эти валуны для его! пункта боепитания. Можно и закурить, если б было чего. Ну, да ладно. Ветерком обдует. На зеркала его сапог, вроде кто надышал. Отчистится. Ерунда.
- Подъем! Чего развалились? Так, туда вас так! Подъем, сказал! – заорал Заяц. Он пинками вырвал с земли ближайших, остальные поднялись сами.
- Что встали, пеньки?! Таскать! – эхом гаркнули двое других сержантов. Они стояли в стороне и дымили сигаретами. Руки в карманах галифе.
Горин подошел к ним и тихо произнес:
- Вы, хоть передохнуть дайте, пока машина не вернулась. Покурить.
- А, оператор… Кури, кто тебе не дает?!
- Вы.
- На - кури, - сержант протянул сигарету.
- А – они?
- Кто? Курсы? – сержанты заливисто засмеялись. – Ты что, прикажешь нам торчать тут, пока они со второй машиной валандаться будут?
Виктор сунул сигарету в пилотку и быстро зашагал к работающим. По дороге он поднял валявшийся лом, выбрал валун и приступил. Заяц пружинисто ходил, время от времени подгоняя словом, рукой, ногой… Камни стаскивали к обочине.
Прытов, сосредоточенно звеня блестящим языком рулетки, вымерял фундамент для памятника зампострою. На углах капитан чиркал каблуком. Сержанты забивали в эти места колышки, а на них натягивали бечевку. Кругом обреченно толпились курсанты с лопатами. Им копать.
- Тут через полметра – вечная мерзлота, - со знанием дела заявил Боря. «Я-то сейчас, вроде с вами, вместе, - обиженно объяснял его вид, - но только затем, чтобы вашу работу проверять».
Из операторов только он и Глеб остались с Прытовым. Остальные незаметно, окружным путем вернулись в полк. Надо к увольнению в город готовиться. И так времени в обрез.
- Товарищ капитан, за ломами послать? – спросил Прытова один из сержантов.
- Послать… - машинально отозвался капитан, прицеливаясь из натянутой струной бечевы.
- Чего ты спрашиваешь?! – буркнул Нуйраддинов. – Все ломы уехали за валунами.
- Кто же это учудил? – выпрямился Прытов.