– Остаётся получить разрешение у оригинала этого Кена, и вперёд, к новым научным вершинам!.. Я всегда была уверена, что российские геронтологи ещё утрут нос своим американским и западно-европейским коллегам в деле продления жизни человека…
Профессор, слушая эту высокопарную тираду, всё больше округлял глаза, карикатурно изображая крайнюю степень мимического восхищения.
– Мария, – не удержался и перебил девушку Волохов, – никогда не говори красиво. Этому ещё Базаров учил.
– Базаров? – спросила Маша. – Какой Базаров? Это с канала НТВ?
Профессор театрально снял шляпу, что называется, «обнажил голову» и воскликнул, надев теперь на лицо печальную маску трагика:
– Передо мной типичная жертва российской образовательной реформы. Господа, снимите, шляпы. И почтите её минутой молчания…
И тут же, будто переменив роль на сцене, с лёгкой, родственной, укоризной:
– Тургенева читала, голубушка?
– А-а, – протянула Мария. – Это из «Записок охотника».
Морщинки вокруг глаз старика стянулись в пучки, он вздохнул, водружая свой неизменный головной убор на законное и давно привычное для всех место. (Бергман как-то сказал Волохову в ресторане, что в русском языке есть такое присловье – два сапога пара, в научном мире давно знают, что две шляпы – пара; это, мол, шляпы актёра Боярского и профессора Волохова).
Услышав про «Записки охотника», профессор грустно улыбнулся:
– А уж не из записок ли сумасшедшего, госпожа писательница?
Он покачал головой.
– Сударыня, если подводит средняя школа и журфак, то их пробелы нужно устранять доморощенными, кустарными, так сказать, методами.
Он дружелюбно подмигнул девушке, явно провалившей экспресс-экзамен и смущённо опустившей глаза.
– Дело поправимое, голубушка.
И Волохов, растягивая слово по слогам, продиктовал «писательнице», как профессор назвал девушку, один из «кустарных методов»:
– Са-мо-об-ра-зо-ва-ние. У нас с тобой, надеюсь, ещё будет время, чтобы вывести и без химчистки эти досадные белые пятна в твоей творческой биографии.
В кармане Игоря Васильевича заверещал мобильный телефон. Он взглянул на отображение номера, включил кнопку горомкой связи и хмыкнул:
– Ну вот, на ловца и зверь бежит… Да, Владимир, слушаю тебя…
– Я за рулём, – хрипло и отрывисто послышалось из телефонного динамика, – я преследую его… Он на «Порше», но я не я, если не возьму американца!..
– Володя! Сынок! – закричал в трубку отец, медленно опускаясь на стул. – Кого ты преследуешь? Какого американца?
– Это он! – после паузы послышался хриплый голос Владимира. – Серый посланник. Я его у нашего отделения засёк. Сомнений нет, пап. Это – он! – И только треск эфира и какие-то посторонние шумы.
– Сынок! Володька! – рыкнул в трубку испуганный отец. – Сейчас же прекрати погоню! Ты меня слышишь? Алло!.. Прекрати немедленно. Слышишь?!. Это может всё очень плохо кончиться!
Но Владимир уже сбросил вызов, из динамика слышались только короткие гудки, которые старик воспринимал, как «sos», зов о помощи.
– Дурак… – прошептал Волохов, прокручивая в голове алгоритм своих будущих действий.
Мария, плохо понимавшая, о чём и о ком идёт речь, тревожно спросила:
– Это почему, Игорь Василич?..
– Конечно, дурак! Весь в отца своего.
Будто очнувшись от сна, старик неожиданно для Маши вдруг решительно принялся за доделку головы манекена, к которому начал подключать какие-то приборы.
– Почему – дурак, Игорь Василич? – повторила Мария, сердце которой заколотилась в ещё неясном, но дурном предчувствии. – Преступников ловить – это его профессия. И, кажется, он её искренне обожает свою профессию. А вы – «дурак» говорите…
– А кто же ещё, Машенька? – всплеснул руками профессор, раздражаясь на непонятливость собеседника. – Преследовать того, кого поймать невозможно. Со времён Христа, да нет – гораздо раньше! – его всё ловят, ловят и ловят, а в итоге только мировую скорбь умножают…
Он включил лазерный паяльник, провёл красным лучом по шее «Кена». В комнате запахло горелой кожей…И, как показалось Марии, – кожей человеческой, живой, а вовсе не синтетическим материалом.
– Правда, это трудно, очень трудно понять, – разговаривал Волохов сам с собой. – Понять и принять можно только то, что от Бога. А что сверх того, то от лукавого. Ему ли с лукавым Серым кардиналом тягаться? С этим посланником Люцифера, Мефистофеля, короче, всех этих чёртовых сил, стоящих на страже тайны бессмертия.
Девушка совсем растерялась, услышав это от рассерженного старика.