– Мы пошли по пути, который нам указал мой дед! – пафосно завершил свою речь обычно не слишком красноречивый Владимир Владимирович Волохов, на днях с блеском защитивший докторскую диссертацию в области генной инженерии. – Он с детства для меня был образцом, рыцарем науки, так сказать, героем моего романа!
Внук «рыцаря науки» сорвал бурные аплодисменты. Рукоплескалпи даже тайных завистников, недостатка в которых не испытывало ещё ни одно научное или любое другое сообщество творческих людей.
В пёстрой толпе выдающихся (и не очень) лиц по-хозяйски сновали вездесущие журналисты с камерами и микрофонами, работавшие теперь в национальных редакциях глобальной национальной информационной системе «Федеральная Информсеть». От этогой глобализации древнейшая профессия нисколько не стала объективнее.
Поодаль, не участвуя в юбилейной суете, неподвижно замерла фигура странного наблюдателя, молчаливого человека, с головы до пят одетого во всё серое. Один из журналистов с портативной телекамерой, опередив замешкавшихся собратьев по перу и микрофону, с ходу атаковал молчаливого наблюдателя. Молодой амбиционный и хамовитый журналист решил взять интервью у «человека из толпы».
– Федеральный канал, – привычно протараторил репортёр, целясь объективом камеры в человека в сером, – ваши впечатления о событии, о речи внука гениального профессора, пожалуйста!
Человек в сером обернулся, и бойкий журналист вздрогнул, уивдев серое, без единой кровинки лицо, на котором тлеющими угольками горели красноватые глаза.
– Это вы о какой речи, милейший? – с чуть заметной иронией неприятным скрипучим голосом спросил странный зритель.
– Ну, про героя романа…– заикаясь, протянул журналист, стараясь не смотреть в глаза собеседнику. – Нам интересно мнените простых людей… вообще людей….об открытии профессора Волохова, которое переворачивает все прежние представления происхождения человека… хомо сапиэнса, то есть…Внук профессора назвал его героем романа… А вы как считаете?..
Собеседник пожал плечами и рассмеялся, чем ещё больше напугал репортёра:
– У этого романа по имени «Жизнь» нет героя. И никогда не будет.
– Как это понимать? – вяло уточнил журналист, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
– Чего не дано хомо сапиэнс, так и не понявшему, что из ничего – ничего и получается, то будет доступно хомо новус, человеку новому. Но и это не окончательное решение. Если, разумеется, этот хомо новус не будет так нагло лезть туда, куда его не просят…ОН, – собеседник ткнул кривым пальцем в сторону темневшего над горной вершиной облака, – терпеть не может выскочек! Зарубите это, хомо сапиэнс, на своём носу… Впрочем, уже поздно. Время упущено. Как писано в вашей мудрой книге: «Индэ ирэ» – отсюда и гнев.
И с этими словами человек в сером исчез – бесследно растворился в толпе зевак.
Репортёр, почувствовавший себя окончательно разбитым, как после тяжелой и изнурительной болезни, чертыхнулся вслед «человеку из толпы», решив, что в двадцать первом веке сумасшедших становится всё больше и больше.
– Издержки информационных технологий, – промямлил он себе под нос, решив просмотреть только что отснятый материал.
Телерепортёр нажал нужную кнопку на камере. Но ни одного кадра на магнитном носителе не было – впервые этот надёжный супергаджит, безотказный накопитель информации так подло подвёл его.
Г. Курчатов,
Район Курской магнитной аномалии.