– Да что ты говоришь! – возмутился боярин Федор. – Разве можно нечестивых упрашивать?
– Ну, а я, хоть человек духовный, – вмешался митрополит, – но с этими словами соглашусь! Надо бы сделать мирную попытку. Господь один для всех! Лучше плохой мир, чем славная, но кровавая война!
Княжич Роман, сидевший в собрании на равных, как взрослый, поскольку после падения Чернигова отец стал посвящать его в большую политику, смотрел с недоумением на споривших. Молодость и горячность толкали его к сторонникам военных действий. Разум звал к мирным переговорам. К тому же он хорошо помнил то, что видел и слышал при недавнем объезде города: Киев не был готов к обороне!
– Батюшка! – не выдержал он, нарушив вдруг ненадолго установившуюся тишину. – Позволь мне сказать!
– Говори, сынок, – кивнул головой князь Михаил.
– Я так думаю, что нам не следует бросать вызов этим татарам. Они очень сильны! Чтобы воевать с ними нужно много сил: не один десяток тысяч! А такое было бы возможно, если бы все русские земли заодно объединились! А до той поры надо договориться с врагами и долго выжидать! Своими силами нам с татарами не справиться!
– Молод ты еще! – начал увещевать его с раздражением отец, но вдруг замолчал. В светлицу вбежал слуга и приблизился к князю.
– Что еще такое? Говори мне на ухо! – сказал Михаил Всеволодович. Умудренный горьким опытом предыдущих пугавших собрание известий, он решил сначала выслушать все сам.
– Княже, – прошептал слуга, – только что сюда приходили вечевые горожане. Они рассказали, что в город прибыли татарские посланцы…человек, так, десять…Они там на рынке, с горожанами разговаривают. Да с ними русский толмач: он учит подлый народ, чтобы покорились татарской власти!
– Ох, уж псы, – прохрипел побагровевший от гнева князь Михаил, – добрались-таки до нас… – Он обернулся к собранию. – Вот вам новость: татарские послы уже в городе! Как же нам поступить?
Советники зашумели и вновь заспорили, перебивая друг друга.
Великий князь посмотрел на них и покачал головой.
– Ладно, тогда я сам решу, что надо делать! – сказал он и, поднявшись с кресла, вышел в коридор. Слуга последовал за ним.
– Вот так, Ждан, – прошептал князь Михаил, когда остался один на один со своим верным холопом, – иди к Ратибору и передай ему мою волю, чтобы он порешил тех поганых татар! Ну, только так все сделайте, чтобы подумали на недовольных горожан…Пусть знают все, что сам народ не захотел искать позорной дружбы с погаными! Киев еще силен, это им не Чернигов!
ГЛАВА 9
НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА
Купчиха Василиса ехала в запряженном двумя сытыми каурыми лошадьми возке. Было прохладно, дул сильный ветер, принося, порой, со стороны Днепра редкий, моросящий дождь.
Купец Илья позаботился о своей супруге и пристроил к возку большой деревянный тент, защищавший от мокроты и ветра. Впереди на облучке сидел извозчик Радомил, а по бокам шли пешком с каждой стороны по два, вооруженных длинными ножами и с дубинками на поясах, охранника, готовых в любой момент защитить и свою хозяйку, и ценный груз. Охранники были свои, вщижские, преданные купцу Илье люди. Они тоже потеряли всех своих родных и близких в разоренном Вщиже и теперь были как бы младшими членами большой патриархальной семьи.
Илья Всемилович был богатым, уважаемым во многих городах Руси купцом. В свое время он унаследовал от умершего во время «поветрия» отца довольно большую лавку и многочисленные склады разнообразных товаров во Вщиже. Но поскольку его отец скончался, когда Илье было всего десять лет, он сам с товарами в дальние края не ездил. Этим занимались приказчики, как оказалось, честные и деловые люди, из года в год приумножавшие богатства молодого купца. Торговали в основном пушниной. Зверя в ту пору в лесах было великое множество. За один сезон вщижские охотники сдавали в купеческую контору до трех тысяч только куньих шкурок, а белок было и не счесть! Хорошо продавались в крупных городах – Великом Новгороде, Чернигове и Киеве – и волчьи шкуры. Это был там очень ходкий товар! А волками буквально кишели леса Подесенья!
Продавали также и шкурки зайцев. Они, правда, были недороги. За одну серебряную арабскую монетку, по форме напоминавшую чешуйку большой рыбы, или куну, как ее называли, в былые времена можно было купить до 15 заячьих шкурок. Белка стоила в пять раз дороже, а куница – в пятнадцать! Хорошая волчья шкура могла быть продана в Великом Новгороде тоже по цене куны, а вот на юге был высокий спрос в основном на дешевые меха для простонародья. Правда, в последние годы, арабские монеты стали редкостью, вместо них цену куны имели либо какие-то необходимые и недорогие товары, либо меха и шкурки животных. У купца Ильи было немало серебряных монет, и он использовал их в качестве подарков слугам или для подкупа наделенных властью людей.