- Вот оно... - Дастин протянул руку.
Мы остановились.
- М-да, - я слегка растерянно оглядел торчащее среди равнины изваяние. - Прямо-таки кладбищенский юмор...
Выглядела эта штуковина следующим образом:
?
Большущий шестиконечный крест из матового, угольного материала с серебристыми блестками. Вокруг основания благоухают живописно рассаженные черные маки - растение, на Афродите не встречающееся, это я знал точно. Недавно от скуки я перерывал компьютерный каталог описанных биологами видов местных растений, но черных маков там не заметил.
- Надпись, - кивнул на крест Дастин. - Надо бы рассмотреть поближе.
Подошли. Ну, точно, на верхней перекладине траурного сооружения со всем старанием выбиты вполне знакомые буквы:
Microsoft
Я поперхнулся. При чем здесь, простите, известная компьютерная компания, сохраняющая ведущую позицию на рынке программного обеспечения, начиная с последних десятилетий ХХ века?
Когда от необычного креста послышалась тихая, но ясно различимая мелодия моцартовского "Реквиема", мы с Дастином попятились. С черных маков под порывом ветра посыпались бархатные лепестки, закружившиеся в мертвецком вихре.
- Так им и надо, - с неожиданной жесткостью мстительно заявил Дастин. - Нечего программы с недоработками выпускать.
Я посмотрел на напарника и покрутил пальцем у виска. Балаганная семантика происходящего неким волшебным образом от Дастина ускользнула.
Дастин на мой выпад не отреагировал.
- Что делать будем? - вопросил он, грустно поглядывая на шутовскую могилу знаменитой корпорации. "Реквием", наяриваемый невидимым оркестром, громыхал латиноязычными хоралами. Впрочем, чувства искренней скорби у меня не возникало, скорее, хотелось истерически захихикать. - Я не желаю возвращаться в Комплекс. Боюсь, нас не ждет там ничего хорошего.
- А какая альтернатива? Город растворился, незнамо куда сгинули несколько тысяч человек... У Навигатора хотя бы найдется еда и укрытие. Будет совсем плохо - загрузим в вертолет побольше жрачки, улетим куда-нибудь на материк. Поживем робинзонами, шалаш построим. Научимся хлеб выращивать - на Афродите можно найти съедобные злаки. Уверен, рано или поздно эти чудеса кончатся...
- Хорошо, - опечаленно согласился Дастин. - Возвращаемся к "Фалькону"? Надеюсь, он не успел превратиться в тыкву, запряженную мышами...
Я в последний раз оглянулся на могилку. Крест чернел на фоне вечернего неба. И тогда же я четко ощутил, что за нами наблюдают. Взгляд чужака чувствовался почти физически. И взгляд этот был веселым.
- Черт, да где же он?! - пробормотал на ходу Дастин, и у меня сердце сжалось. Неужели напарник имеет в виду вертолет? Нет, "Фалькон" стоит на месте, никуда не пропал. Вспыхивают зеленым и алым бортовые огни.
- Кто - "он"?
- Падла, которая здесь прячется, - пояснил Дастин и внимательно обвел взглядом пустую равнину. - Всеми потрохами чую - он рядом. Прямо здесь...
- Окстись, вокруг ни души, кроме нас с тобой!
Я сказал эту фразу, и на самом излете слуха различил незнакомый, грубоватый смешок.
* * *
Он сидел, привалившись спиной к шасси вертолета. Пыхал самокруткой - я сразу почуял плывущий по воздуху противный махорочный запах. Человек как человек, по виду годков тридцати пяти, самое большее - сорока. Полинялый джинсовый костюм, вытертая ковбойская клетчатая рубашка. Шляпа-стетсон. Смотреть на сапоги просто больно - он наверняка прогулялся в этой, ставшей бесформенной обувке, от полюса до полюса и обратно. У ног валяется изумительной потрепанности торба, перевязанная столь же истертыми и много раз рвавшимися шнурками.
То еще зрелище. Однако зрелище почти безмятежное. Эдакий бомж американизированного типа, путешествующий откуда-нибудь из Техаса в Аризону. С ма-аленьким таким отличием: никакой бомж, даже американский, не станет таскать на поясе два громадных кольта с рукоятками, отделанными темным деревом. Револьверы, покоящиеся в кобурах на бедрах человека, выглядели старинно и чрезвычайно ухоженно. Становилось ясно - владелец очень любит свое оружие, заботится о нем, а во время чистки наверняка вылизывает языком. Впрочем нет, не вылизывает. Заржавеют кольты от слюны. Наверное, розовым маслом мажет.
- Это он? - я подергал Дастина за рукав. - Падла, которая тут прячется?
- Не. Это другая падла... - сказал Дастин и непритязательно добавил нашу любимую фразу: - Ничего не понимаю. Эй, мистер! Вы кто? Вы из города?
Мистер вынул изо рта свою отвратительную самокрутку, сделанную из обрывка газеты, безмятежно смерил нас оценивающим взглядом и сообщил:
- Из города. Я был в Талле. Вчера.
Голос хриплый и прокуренный. Глаза отнюдь не светились любопытством. Странные глаза: вроде голубые, а вроде... У финнов такие бывают - цвета выгоревшей джинсы. Очень светлые, почти белые.
"Талл? - мысленно среагировал я на незнакомое название. - Что такое "Талл"? Так называлась какая-то из научных баз на материке? Нет, ничего подобного. Стационарные лаборатории носили либо аббревиатуры, либо обычные греко-римские наименования типа "Августина" или "Принцепс". Хорошо, попробуем пообщаться дальше".
- Вы американец? - спросил я и постарался незаметно положить руку на кобуру со своим пистолетом. Движение от внимания мистера из Талла не ускользнуло, хотя он даже не пошевелился.
- Я из Гилеада, - лениво бросил человек. - Это далеко. С тех пор, как мир сдвинулся с места, он стал еще дальше.
- Что он несет? - шепнул мне Дастин, по-детски округляя глаза. И сам же ответил: - Чушь какая-то!
- Э-э... Сэр? Откуда вы пришли сюда?
- Глухой, - припечатал меня незнакомец из Талла и Гилеада. - Если вы хотите отправиться в Талл, не советую. Там больше никого нет.
- Почему же - никого? - оживился Дастин. Наверное, эта идиотическая ситуация напоминала ему некую компьютерную игру: чтобы перейти с уровня на уровень, надо задать персонажу правильный вопрос, одарить его артефактом или пристрелить. Пока мы только задавали вопросы.