На второй вечер наше относительно благополучное существование дало трещину.
Поначалу все шло нормально. Дастин даже одел фартук и вполне профессионально управлялся со своими обязанностями. Днем посетителей было мало, когда пивная пустела, мы выходили на крылечко, дабы обозреть, что творится в окрестностях - Комплекс оставался на месте, мощные взрывы, происходившие в минувшие дни на северо-западе, нас не тревожили, Навигатор, окончательно впавший в уныние, только констатировал, что его понятию о реальности чужды экзерсисы, которые вытворяет внешняя среда, а над нами изредка проносились самолеты времен Второй Мировой. Как германские, так и союзнические. Спасибо, не бомбили.
Мы уже собирались закрываться. Брюнхильда вовсю кокетничала с каким-то французом в форме охранных войск правительства Виши и немецким унтер-офицером, разбрасывая свою любвеобильность на обоих. Вчерашний докер снова напился и уснул за столом. Я только вздохнул, когда услышал, как рядом с Домом зафыркал двигатель автомобиля.
- Кого там принесло на ночь глядя? - встрепенулся Дастин, подсчитывавший дневную выручку. Похоже, наше заведение было очень доходным, но мы никак не могли уяснить, куда можно тратить заработанные рейхсмарки. Это при условии, что запас продуктов в кладовых и погребе не истощался. Всего за два дня кабацкая жизнь стала привычной и мысли о расширении производства сдерживало лишь то обстоятельство, что в округе не было ни одного дома. Откуда в пивную приходили гости - так и оставалось загадкой.
Они вошли быстро, хищно и почти незаметно. Петли на двери даже не скрипнули. Четверо офицеров в черных плащах, на околышах фуражек Тотенкопф, мертвая голова. На серебристых петлицах - лавровые листочки, один плетеный погон на правом плече и красная повязка на рукаве. За ними полудюжина солдат в форме войск SS.
- Оставайтесь на местах, - скомандовал худощавый господин в плаще. Я послушно замер, потому что дула солдатских автоматов "МП-38" уставились прямиком на Дастина и мою персону. Брюнхильда от неожиданности попрала громоздкой задницей скамью у стола и прикрыла пухлый ротик ладонью.
- А в чем дело? - возмутился Дастин. - Кто вы такие?
- Geheimestaadspolizei, - исчерпывающе представился начальник. Знакомое слово. Сокращенно - "гестапо". Государственная тайная полиция. Ни хрена себе игрушечки... Каким образом мы с Дастином могли наступить им на любимую мозоль?
- Так в чем дело-то? - я краем глаза замечал, как насторожившийся Дастин шарит под прилавком в поисках импульсной винтовки. Рожи черноплащных эсэсовцев не сулили нам ничего хорошего. - Если вы зашли покушать и выпить пива - милости просим.
- Нет, - железно сказал мужик в одном погоне и высокой фуражке. Кивнул своим офицерам. Те мгновенно рванули вверх по лестнице, уводящей на жилой этаж дома. Я машинально поднял руки и вдруг различил странный грохот на улице. Покосился в окно. Дастин, кстати, смотрел туда же.
Картина маслом: по дороге, вымощенной желтым кирпичом, идут танки. Тяжелые "Тигры - T-VI" с черно-белыми крестами на бортах. Надо полагать, грядет война с Изумрудным городом.
- Обыск, - бросил черноплащный. - По закону о чрезвычайном положении.
Как-то сама собой опустилась игла патефона и надрывный женский голос завел "Лили Марлен".
Какой обыск? Как могут в середине XXII века вломиться в дом, пусть даже весьма необычный, офицеры спецслужб давно исчезнувшего государства? Конечно, и сейчас Германия существует, но она ведь совсем другая! Я не вижу смысла их бояться. Это игра. Игра и ничего больше! Значит, можно посопротивляться.
Сверху доносился какой-то невероятный шум. Будто там мебель ворочали. Так неаккуратно обыскивают, что ли?
Звякнул колокольчик на двери. Кто-то вошел. Герр офицер посторонился и проводил изумленным взглядом прошедшего прямиком к стойке человека, которому, как видно, было категорически наплевать на солдат с автоматами и грозного начальника.
Роланд. Точно, он. В своей джинсе, с револьверами, битых сапогах и светлой шляпе с выгоревшей лентой.
- Привет, парни, - он облокотился на стойку перед Дастином. Тот лишь изобразил мимикой нечто похожее на слова "Заткнись, сейчас не время". Роланд, простая душа, ничего не заметил. - Не ждал вас увидеть. Что, проблемы с полицией? Это случается... Джин есть?
Дастин деревянно налил джин. Роланд, ничуть не смущаясь, устроился у дальнего стола, сопровождаемый крайне подозрительными взглядами тевтонов.
Вывалились сверху трое подручных начальника. Я похолодел, когда увидел в руке одного из них мою книжку "О Великой Отечественной войне". Другой тащил кипу газет, которые мальчик на велосипеде доставлял нам регулярно, каждое утро.
Начальник нахмурился. Осмотрел найденное. Поцокал языком, узрев на первой странице книжки портрет товарища Сталина.
- Как же вы так неосторожно? - протянул он. - Вражеская литература, иностранные газеты. Кто владелец дома?
- Я, я, - одновременно ответили мы с Дастином.
- Ваше? - эсэсовец хладнокровно постучал затянутой в перчатку ладонью по газетам и книжке.
- Наше... - ответил я, пожав плечами. - Разве нельзя?
- Нельзя, - кивнул начальник. - Я обязан вас задержать. Проедем в комендатуру.
Наверняка от них можно было отбрехаться. Но Дастин, которому изрядно поднадоели царившие вокруг непонятки, рванул из-под стойки винтовку, выстрелил, энергетический разряд ударил в черный мундир эсэсовца, породив брызги крови и фонтан искр. Я по старой армейской привычке мигом свалился на пол. Хотя бы потому, что началась безудержная стрельба.
Сухое щелканье "МП-38", пистолетные выстрелы офицеров SS, уханье дастиновской винтовки. На мою голову посыпались осколки неубранных со стола глиняных кружек, серебристо звенела разбитая посуда и текли струйки пива из простреленных бочонков, лопнули электрические лампочки под потолком, кто-то орал, стонал и матерился, визжала Брюнхильда, а всю эту какофонию перекрывали мощные щелчки одиночных выстрелов.