- Напоминает Кельн, после бомбардировок союзников во время Второй мировой, - тихо сказал Дастин. - Я фильм видел. Смели громадный город за одну ночь...
Я аж присел, когда взвыла сирена - тяжело, рыдающе но очень грозно. Ага, значит жизнь в этом городе мертвецов еще теплится. Выло неподалеку, звук доносился сверху и приближался.
- Черт! Видишь, летит? - Дастин указал вправо, повыше стен обугленных зданий. - Что это такое? Никогда не видел подобных аппаратов!
Летело оно медленно, шаря по земле лучами ярких прожекторов. Длинный тонкий фюзеляж, два широких квадратных крыла, заканчивающихся торпедообразными утолщениями. Килей - целых четыре, опускаются вниз и поднимаются над фюзеляжем наподобие крылышек бабочки. Мелькают навигационные огоньки и мерцает острый колпак кабины. Двигается воздухоплавательное сооружение странно - вперед и чуть вбок, словно огромное насекомое, вроде осы. И, что характерно, штуковина летит абсолютно бесшумно - только установленная на борту сирена вопит.
- Не видишь опознавательные знаки? - шепотом спросил Дастин, хотя из-за сирены можно было орать в голос. - Кто это может быть?
- Марсиане, - огрызнулся я. - Не нравится мне этот мирок, чувствую опасность. Но если Хозяин нас сюда забросил, значит!.. Ложись, оно прямо к нам летит!
Летучее чудовище зависло почти точно над нами, а я сгреб напарника в охапку и нырнул за гору битого кирпича.
- ВНИМАНИЕ ГРАЖДАНСКОМУ НАСЕЛЕНИЮ! - сирена стихла, вместо нее чудовищной мощи динамик заговорил по-английски. - ВОЕННАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ ОКРУГА "БАЛТИЯ" ПРЕДЛАГАЕТ НЕМЕДЛЕННО УКРЫТЬСЯ В СВЯЗИ С ПРОВЕДЕНИЕМ СПЕЦИАЛЬНОГО МЕРОПРИЯТИЯ НА ЛИНИИ БАЛОЖИ-СИГУЛДА-ЦЕСИС!
- Знакомые названия... - я нахмурился. Летучая тварь с мегафоном тихонько полетела дальше, призывая всех прятаться. У них, представьте себе, "специальное мероприятие".
- НЕ ПОКИДАЙТЕ УБЕЖИЩ И ПРИМИТЕ ПРОФИЛАКТИЧЕСКИЕ МЕРЫ, - призывал издалека удаляющийся летун. - У ВАС ОСТАЛОСЬ СЕМНАДЦАТЬ МИНУТ! Обращайтесь за помощью к военнослужащим альянса И ПОЛИЦИИ ОПОЛЧЕНИЯ!
Потом опять сирена, потом снова обращение - только уже на незнакомом мне языке, который я принял не то за финский, не то за датский. В общем, прослеживались в нем какие-то балтийские нотки. Я как будто нащупал знакомую ниточку, и совсем было догадался, куда это нас теперь занесло, как обещанное летучим уродом "мероприятие" состоялось. Причем с невероятным шумом и треском.
Сначала воздух рассек донельзя знакомый звук - под самыми тучами (то есть очень низко) пронеслись три реактивных самолета. Форму я рассмотреть не успел, однако понял - подобных моделей я прежде не встречал. Узкие, похожие на букву "А" без средней перекладины самолеты имели обратную стреловидность крыла - то есть консоли отходят от фюзеляжа под углом вперед, а не назад. Чудеса!
Вираж, аэропланы исчезают в облаках, а в следующее мгновение... исчезают сами облака!
- За ноги вашу... Ядрить твою налево, через семь гробов с присвистом, да Гермогена тебе в посох, да Керзона по самый Кобзон Христофора Колумба мать! - это я так изощрялся. Дальнейшие словоформы я и приводить-то не буду, за их всеобщей нечитабельностью и непечатностью. Дастин, закрыв голову обеими руками что-то тоненько подвывал на языке Шекспира, но, как я полагаю, сам Шекспир о подобных идиомах даже представления не имел, не то что позволял извергать столь яркие и рискованные словеса актерам своего театра.
В общем-то ничего особенно страшного не произошло. С разницей примерно в 15 секунд небеса озарились тремя ядерными взрывами. Один близко километрах в десяти-тринадцати, два других - подальше к востоку. Прелести, непременно сопутствующие "мероприятию" неизвестных экстремистов, последовали незамедлительно - воздух из просто вонючего стал вонючим и обжигающим, и я мысленно поблагодарил предусмотрительного Хозяина за то, что наши куртки были пропитаны термоустойчивым составом - иначе мы просто сгорели бы. Нас накрыло ударной волной, мигом заложило уши, Дастину досталось по загривку кирпичом, прилетевшим из кипящих далей; груда камней, за которой мы укрылись, разогрелась, и я почувствовал себя как в финской бане. Можно было запросто свариться, однако, судя по всему, заряд оказался не слишком мощным и через несколько минут наступило затишье. Поднятая ударной волной пыль начала оседать.
Дастин встал, отплевываясь, осмотрелся. Выглядел он чумазее беса-кочегара, вылезшего из самой грязной секции преисподней. Процедил с чувством:
- Все нормально... Этот городишко уже ничем не испортишь. Но хотелось бы знать, други, кто у нас так развлекается?
- Кажется, сейчас ты получишь ответ... - я присмотрелся к слабо обозначившемуся шевелению в другом конце улицы. Несколько фигур, вроде человеческих. За ними ползет некое подобие бронетранспортера на очень высоких колесах. Фонарики. Различается сдавленное гавканье собаки. Может, военный патруль?
- Кажется, лучше спрятаться, - опасливо сказал Дастин, наблюдая за приближающимися силуэтами. - Я полагаю, что люди, обитающие на этой свалке цивилизации, не отличаются гостеприимством. Тут вам не Эльсинор. Еще чего доброго сожрут с голодухи...
- Если не съели собаку, - рассудил я, - то на наши мослы им охотится резона нет. Эй! Эй, сюда! Помогите!
Лучше бы я промолчал и схоронился в щелке меж развалин. Но, как говорит известная мудрость, "не сожалей о сделанном!".
* * *
Я откровенно развлекался, употребляя все свои небогатые познания в области бихевиористики и лингвистических экзерсисов в просторечии именуемых "юмором висельника". В основном пел песни, начав с "Лили Марлен":
...Есть ли что банальней смерти на войне
и сентиментальней встречи при луне,
есть ли что круглей твоих колен,
колен твоих,
Ich liebe dich,
моя Лили Марлен,
моя Лили Марлен.
- Заткись, слышишь? - рявкнул тот, что наверняка был начальником. Krievu cъka!
Ах, значит я русская свинья? Докажем противоположное. Наверное господину начальнику будет интересно послушать что-нибудь не лирическое а отнюдь патриотическое? Я напряг память и завел прочувствованно и с притоптыванием: