– Да, я был ослеплен ужасом. Глядя на ее распростертое тело, я боялся, что она, получив страшные травмы, может умереть. А затем, когда мне сказали, что все обошлось, вместо того, чтобы упасть на колени и возблагодарить бога, я дал волю гневу и принялся яростно ее отчитывать. После этого она должна меня возненавидеть.
– Может, ты ошибаешься?
– Джейн верила мне, если она полагается на человека, то только всецело. Она не знает, что такое доверять с оглядкой. А я поступил низко и подло – я предал ее! Разве можно мне верить после этого? Боюсь, что нет! Кого винить, как не себя. – Луис метался по комнате. Взглянув на часы, он продолжил:
– Ни Хорхе, ни дети, ни ты и ни я – все мы не хотим, чтобы она бросила нас и уехала домой. Поэтому сегодня утром я покину Каньяс и не вернусь сюда до конца лета. Мне кажется, это самый лучший выход. Она останется с вами. Пусть я один потеряю ее!
– Она любит тебя, – уверенно воскликнула сеньора, – и простит тебе все.
– В Джейн я не сомневаюсь – у нее доброе сердце, но мне стыдно за самого себя.
Он посмотрел на Алисию.
– Ты мне сообщишь, как она воспримет мой отъезд.
– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы снова были вместе.
– Прошу, сделай это для меня, Алисия! – Он выглядел измученным.
Теперь сеньора видела перед собой Джейн, которую измучили сомнения, неопределенность и глубокое отчаяние. Глаза девушки покраснели от пролитых слез.
– Что же произошло между вами, мисс Джейн? Зачем вы терзаете друг друга? – Сеньора разрыдалась. Девушка обняла ее и взмолилась:
– Сеньора, нельзя так убиваться. Пожалуйста, перестаньте плакать. Мы взрослые люди и как-нибудь переживем, забудем случившееся.
– Но ведь это ужасно. Вы не должны так поступать, потому что любите друг друга. Я знаю, я наблюдала за вами обоими. Почему бы вам не простить его? Он клянет себя за то, что был резок и груб, мучается и опасается, что потерял ваше доверие. А для него это очень важно. Я говорила, что у него суровый характер. От этого страдают не только окружающие, но и он сам. К себе он еще более требователен, чем к другим. Он не может простить себе, что был к вам несправедлив. Я еще не видела его таким несчастным и подавленным. – Сеньора всхлипнула. Будучи чувствительной и добросердечной, она не могла не сочувствовать горю близких. – Вам обязательно надо поговорить друг с другом!
– О чем? О моей легкомысленности или его легковерности? Я поступила глупо, а он поддался обману.
– Кета наговорила ему про вас ужасные вещи. Она сказала, что это была целиком ваша идея сразиться с быком, что вы смеялись мне в лицо, когда я предупреждала вас об опасности затеи, что вам было наплевать на то, что скажет Луис, когда узнает о поединке. Одним словом, Кета излила на него поток лжи, заронив в его сердце сомнение относительно вашей к любви нему. Она сделала это весьма искусно, представив дело так, будто превыше всего вы цените свои принципы и не хотите считаться с мнением других. Кета, будучи невероятно ревнивой особой, просто потеряла голову и любым способом хотела сохранить для себя Луиса. Она мечтала женить его на себе. Хотя он прекрасно знал, что представляет собой Кета, мы, родственники, были уверены, что когда-нибудь они поженятся. Луис не любил ее, но не отвергал и не опровергал наших предположений.
– Теперь он любит меня, но сомневается, подхожу ли ему я в качестве жены, – грустно усмехнулась Джейн.
– Нет-нет! – запротестовала сеньора. – Я не знаю никого, кто бы ему был нужнее вас. Мисс Джейн, он безумно в вас влюблен.
– Мы с ним принадлежим разным мирам, – удрученно произнесла девушка, – у нас противоположные характеры. Если не придавать этому значения и воспринимать все в розовом свете любви, то нас постигнет глубокое разочарование.
– Но вы не представляете, в каком угнетенном состоянии духа он оказался, когда обнаружил, что Кета его обманула, и в какое отчаяние пришел, вспомнив о несправедливых и жестоких словах, брошенных вам в лицо. Можете ли вы простить его?
– Конечно, я не держу на него обиды. Кроме самих себя, милая сеньора, нам некого прощать, – грустно ответила Джейн.
Утром в дверь ее комнаты робко постучал Алехандро. Он осторожно присел на краешек стула и спросил, как она себя чувствует. Луис перед отъездом встретился с ним и высказал все, что он думал по поводу их с Хорхе вчерашней выходки.
– Мисс Джейн, – нерешительно начал юноша, – сегодня мы уезжаем, но прежде я хочу выразить свое сожаление по поводу случившегося. Поверьте, я и не подозревал, что моя сестра способна на такую ненависть, даже на подлость. Она прекрасно знала, что ее подстрекательство может обернуться трагедией. Для меня это сильный удар.
– Все закончилось, все осталось в прошлом, – устало сказала Джейн. – Я сама виновата, что согласилась участвовать в рискованном мероприятии. Теперь я пожинаю плоды своей беспечности и самоуверенности.
Затем к ней зашел Хорхе, тоже получивший нагоняй от Луиса, и принялся умолять Джейн, чтобы она не уезжала, не поговорив с Луисом. Девушка в сомнении колебалась.
Чуть позже к ней в комнату вбежали дети. Они обступили Джейн с двух сторон и всхлипывая, начали упрашивать ее остаться.
– Не уезжайте, мисс Джейн, – шептала Инес. – Мы любим вас. Не оставляйте нас.
– Мы будем себя хорошо вести, – обещал Луисито, взглянув на нее из-под мокрых ресниц.
– Вы всегда меня слушались. – Джейн была растрогана до слез.
– Тогда оставайтесь!
– Не могу.
– Почему?
– Я доставила массу хлопот вашему дяде, я очень его рассердила.
– На нас он тоже часто злится, но мы же никуда не уезжаем.
– Вы его племянники.
– Вы нравитесь ему, и он не отправит вас домой.
– Дядя Луис и не отсылает меня домой, просто я сама решила, что мне лучше уехать.
– Я знаю, он отругал вас за то, что случилось на ранчо, – смутился Луисито. – Он сказал, что мы не должны были отпускать вас на арену, а я признался, что мы упросили вас сами. Ведь мы договаривались, что бычок будет маленький, а не взрослый и здоровенный. Кета все подстроила. Она сказала, что это была ее шутка.
– Шутка удалась, – с трудом улыбнулась Джейн.
– Дядя Луис очень рассердился на нее. Она выбежала от него вся в слезах.
– Все нас бросают, – расстроилась Инес. – Дядя Луис тоже уехал. У него дела в Ла-Менхе. Там у нас тоже имение. Если бы он был здесь, то обязательно попросил бы вас остаться.
Джейн грустно улыбнулась:
– Думаю, он позволил бы мне уехать.
– Он знает, как мы все вас любим. Он не разрешит вам оставить нас одних, – всхлипнула Инес, растирая кулаками заплаканные глаза.
– Так будет лучше для всех, – неуверенно произнесла Джейн.
– Но только не нам, – продолжала жаловаться девочка. Ее брат взволнованно спросил:
– Вы и дядя Луис больше не друзья?
– Нет, – грустно произнесла девушка. – Наверное, нет.
Дети уцепились за ее руки, с трудом сдерживая рыдания. Сердце Джейн разрывалось. Но вновь встретиться с Луисом, который вчера вел себя с ней как чужой человек, холодный и неумолимый, было бы для нее еще мучительнее, даже сейчас, когда каждый из них понял и признал свои ошибки. Но не он, а она должна бежать из дома, который по праву принадлежит ему.
Джейн достала чемоданы и принялась укладывать вещи. Что еще ей оставалось делать? Она своими руками разрушила все светлые чувства, возникшие между ними. Теперь в ее жизни не было места тому счастью, о котором она мечтала прошлой ночью, теперь она не будет просыпаться по утрам с радостной мыслью, что Луис ее любит. Все развеялось в один миг, как пыль на ветру.
Джейн машинально собирала чемоданы. Она больше не плакала – у нее не осталось слез. Ее сердцем завладели тоска и безразличие. Девушка тщательно упаковывала собранные на морском берегу раковины, которые будут напоминать ей о лете, проведенном в Испании, самом чудесном времени в ее жизни. Она обернула мягкой бумагой бутылку шампанского – приз, который получила в тире, уложила сувениры, принесенные с деревенского праздника, подержала в руках морского конька, которого Луисито засушил и подарил ей. Теперь он казался причудливой изящной безделушкой, выточенной из камня.