Владимир Казаков
Роман Флобера
© Казаков В.И., 2013
© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2013
© Художественное оформление, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2013
Первая глава
Из-за навязчивой жары в столице стало жить грустно. Философические письма из мобильника мозг регистрирует только в комнате с кондиционером. Кривая изнасилований резко пошла вниз. Хотя волочащиеся по улицам женщины по большей части прикрывают наготу лишь солнцезащитными очками, даже самые отъявленные маньяки откровенно игнорируют свои обязанности, с отвращением наблюдая потные девичьи тела.
Домашние животные перестали потреблять вискас и валяются по углам. Желая хоть как-то облегчить участь своего кота, решил на днях его подстричь. Нельзя с такими меховыми излишествами существовать при тридцати пяти градусах в тени. Позвонил в ветеринарную службу. Девчушка терпеливо выслушала мою бредятину и голосом певицы из древнедевяностых ответила:
– Жара! – и повесила трубку.
Уже избитых два часа, слушая ФМ на мобиле, я лежал в полном обмундировании, то есть в джинсах и майке, в фонтане у Никитских ворот. Ну, там, где игрушечный Пушкин с не менее вертлявой Натальей Николаевной. Хороший такой фонтан, мелковат, конечно, но мое тщедушное тело как раз удачно поместилось в это небольшое корытце. Правда, поверх воды торчали самые ответственные места – голова и задница, но это уже не важно.
Еще со времен прямохождения на горшок я запомнил фразу из «Золотого ключика»: «В самую жару начальник полиции Страны дураков лежал в ванне и пил лимонад».
Каково?! Ведь здорово, в жару, в ванне. Потом еще и в любимом мультике про Чебурашку есть другая гениальная фраза: «Крокодил Гена работал в зоопарке крокодилом».
И кадры – Гена заходит в зоопарк в пальто и шляпе, перед бассейном раздевается, аккуратно вешает одежку на крючок и бултых… А вечером, после закрытия, вылезает из воды, надевает пальто и шляпу, прощается за руку со смотрителем и уходит. Кайф, а не работа!
Все утро я, мучимый похмельной жарой, шлялся по центру с надеждой претворить весь этот бред в реальность. Сначала присмотрел бассейн с церетелиевскими коняшками на Манежке, но там слишком людно и пафосно. Зашкаливает избыток идиотских японцев с самурайскими фотокамерами.
– Осень карасо, осень карасо…
А вот здесь, у Никитских ворот, – то, что надо. Спокойно. Даже можно сказать, благодушно. Если это слово вообще подходит к остервенелому внешнему и внутреннем пеклу.
Ну, доводит меня до истерики эта жара! Плюс вчерашнее безумие после получения очередного гонорара. Плюс категорические мысли о маразме личной и общественной жизни. Плюс – сам идиот. Или это минус?!
Сорок шесть лет дебилу, а дурь так и прет! Что я вообще полезного сделал в жизни? Ни-че-го. Как там говорили классики, к моему возрасту Лермонтов, считай, уже двадцать лет как в могиле, а Медведев, пацан, вообще президент! А я что? Написал тонну идиотских статей? Никому на фиг не нужных. Черт бы подрал эту журналистику, где я горбачусь с двадцати пяти лет! Как там, у Ильфа с Петровым: «А где жена, дети, где Серна, где дети от Серны?!»
Ни шиша! Скорее всего, у меня произошел сбой программы и сразу после детства резко наступила старость. А этой самой, как ее, зрелости так и не было!
«Половой, блин!» – прыгнула мысль.
Точно, точно! Вчера же эта шлюха свистнула у меня деньги! Как ее звали, Валя, Вика… Я еще сказал ей, что она в целом симпатичная и напоминает мне запойную Элизабет Тейлор. Она еще ответила, что, мол, ты тоже ничего, хоть пожилой, но с головой. Это я-то пожилой?! За такое хамство я чуть было не удавил ее резинкой от ее же трусов, но вовремя отрубился.
Шевелясь от нахлынувшей прострации, я забулькал водой в джинсовых карманах, солнце в ответ немедленно шандарахнуло по башке, и я опять затих.
«В зоомагазинах Лондона, по требованию общественности, категорически запретили продажу слонов, сообщает Ассошиэйтед Пресс», – брякнуло мне в ухо радио в мобильнике.
– О-о, как же плохо. – В синей ряби солнца мне уже виделись вереницы трусливых слонов с жалостливыми слонятами, стремительно набирающие высоту в московском небе. Скрючившийся надо мной Александр Сергеевич вдохновенно махал им вслед.
«Долларов семьсот свинтила, не меньше. Хорошо, что я хоть не все деньги с собой в гости взял к Сашке. На Шаболовку. А он куда смотрел! Он же, идиот, ее по газете выписывал! Ладно, надо вычеркивать эту ересь из мозгов. Мысли, мысли, мысли… О чем бы подумать о хорошем? Ага, вот оно! Значит, так, вот, например, тут, совсем рядышком, на Тверском бульваре, стоит здоровенный дуб. Даже цепочкой с вывеской огорожен. Мол, ему то ли триста, то ли пятьсот лет, – трепетал мозг. – Значит по идее он должен помнить Пушкина. Наверняка!»