Темчин А
Роман и история
А.Темчин
Роман и история
Творчество популярного английского романиста Генри Райдера Хаггарда (1856-1925) широко известно у нас по переводам романов "Копи царя Соломона" и "Дочь Монтесумы", относится к тому времени, когда в мировой исторической науке происходили многочисленные и глубокие изменения. Дешифровка египетской иероглифики и месопотамской клинописи уже к 80-м годам прошлого века, когда Хаггард только начинал литературную деятельность, представила довольно значительный объем сведений, полученных не через вторые и третьи руки (греков, римлян, арабов), а непосредственно из памятников великих цивилизаций Ближнего Востока. Г.Шлиман в 70-80-е годы раскапывает легендарную Трою и златообильные Микены; А.Эванс около 1900 г. открывает древние города на Крите; Европа с некоторым трудом и неудовольствием убеждается в отсутствии у нее фатального превосходства над Древней Индией; истинную сенсацию вызывают находки храмовых ансамблей в джунглях Камбоджи. На Яве идет реставрация средневекового буддийского храма Боробудур. Заново открывается доколумбова Америка. В Египте раскопки ведут все, даже американцы. Увлечение историей делается всеобщим: статьи Шлимана о Трое, писавшиеся прямо в археологической траншее, или газетные сообщения об открытии библиотеки ассирийского царя Ассурбанапала читаются, как бюллетени с театра военных действий. Египет привлекает особое внимание и ученых всего мира, и самых широких кругов публики. Крупнейшие египтологи - Г.Бругш, Г.Масперо, А.Эрман - пишут популярные исторические книги, а Г.Эберс - даже романы.
Хаггард ступает, таким образом, на хорошо возделанную почву, почему и обращается к самым разным темам: тут и "Дочь Монтесумы", и "Перстень царицы Савской", и "Копи царя Соломона", "Дочь повелителя Анахуаке", романы на египетские сюжеты и др.
В Египте, который произвел на писателя неизгладимое впечатление, Хаггард побывал дважды; он много ездил по стране, знакомился с людьми и городами, наблюдал работу археологов; с древностями страны его знакомили такие блестящие ученые, как Г.Бругш, Э.Бадж, Г.Картер, тот самый, кто открыл позже знаменитую гробницу Тутанхамона. Тем не менее в первой из своих книг на египетские сюжеты Хаггард не уходит слишком далеко по нисходящей лестнице времени.
Уже первые строки романа "Клеопатра" показывают нам, что автор создает здесь еще одну легенду о знаменитой царице, ставшей и без того героиней великого множества легенд. Вероятно, Клеопатра VII, последняя повелительница независимого Египта перед римским нашествием, заслуживала лучшей участи, нежели превращения в главное действующее лицо бесчисленных эротических приключений самого разнообразного свойства. Так или иначе устранив после смерти отца, Птолемея XII Авлета, двух царей, она сама делается фактически женщиной-царем; она, можно думать, питала честолюбивые замыслы восстановления Египта в границах поры расцвета македонской династии и, во всяком случае, смогла на довольно долгое время уберечь страну от последнего - и безнадежного - столкновения с набиравшей силу громадой Рима. Если при этом она умело пользовалась и своим безмерным очарованием (ясно видимым даже на портретах с монет), то, несомненно, еще более того ей помогала здесь ее огромная и разнообразная одаренность. "Ибо красота этой женщины, - пишет Плутарх, - была не тою, что зовется несравненной и поражает с первого взгляда, зато обращение ее отличалось неотразимою прелестью, и потому ее облик, сочетавшийся с редкою убедительностью речей, с огромным обаянием, сквозившим в каждом слове, в каждом движении, накрепко врезался в душу. Самые звуки ее голоса ласкали и радовали слух, а язык был точно многострунный инструмент, легко настраивающийся на любой лад - на любое наречие, так что лишь с очень немногими варварами она говорила через переводчика, а чаще всего сама беседовала с чужеземцами - эфиопами, троглодитами, евреями, арабами, сирийцами, мидийцами, парфянами. Говорят, что она изучила и многие иные языки, тогда как цари, правившие до нее, не знали даже египетского, а некоторые забыли и македонский"*. После поражения в битве при Акциуме "последняя представительница династии Птолемеев предпочла укус аспида колеснице триумфатора", - пишет известный французский историк эллинизма Пьер Левек**. Современная историография, таким образом, не подвергает сомнению версию гибели царицы, принятую со времен древности.
______________
* Плутарх. Сравнительные жизнеописания, т. 3. М., Наука, 1964, с. 241.
** Левек П. Эллинистический мир. М., Наука, 1989, с. 35.
Хотя роман и носит имя Клеопатры, центральная фигура в нем скорее не она, а потомок местной XXX царской династии, священнослужитель Гармахис. В его поддержку составляется заговор против захватившей его наследие беспутной македонянки, ради него готова подняться половина страны. Его запоздалая месть губит в конце концов и Клеопатру, и Антония, и Египет. Но ко времени восшествия на престол Клеопатры VII македонская династия правила страной уж без малого три столетия; Александра Великого, приведшего в Египет македонян, все это время чтили как освободителя от ненавистных персов. Как сам основатель династии - Птолемей I Сотер, так и наследники его тщательно и не без успеха следили за тем, чтобы местные и инородные элементы структуры их государства сочетались возможно лучшим образом, - шла ли речь об отношениях между туземным населением и пришельцами, о религии или обычаях. Правда, поздняя история птолемеевского Египта изобилует народными волнениями. Но вызваны они были не высокими патриотическими побуждениями (тогда не особенно понятыми) или воспоминаниями о былой славе страны на Ниле, а резким ухудшением состояния хозяйства. В древности вообще люди довольно часто проявляли удивительную для нас терпимость к чужой религии, языку и нравам; Клеопатре же удалось, видимо, наладить в какой-то мере изношенный механизм управления государством. У Гармахиса, таким образом, шансов на успех было не так много, даже если б его и не предали.