Лайла поставила свою чашку на островок.
- Пойду попрощаюсь и потом мне лучше уехать домой. Но звоните мне сегодня, если что-то потребуется.
- Позвоню. И спасибо тебе, Лайла. За все.
- Без проблем. Увидимся завтра.
Я хлебнула свой кофе без кофеина. Как только Лайла уйдет, я останусь наедине с Корин. Я написала Пэксу. Он будет часа через три, если они вовремя проголосуют.
Я поползла по лестнице вверх, после того как Лайла попрощалась.
- Эй, там, - я слегка коснулась кончиками пальцев двери.
Она сидела со сложенными руками на кровати.
- Могу я сделать для тебя что-нибудь?
Она покачала головой.
- Хочешь распаковать чемодан? Все эти шкафы пустые. Они все твои, - я начала открывать первый шкаф.
- Нет, - прошептала она.
Я огляделась по сторонам, пытаясь придумать, чем ее впечатлить.
- Ты знаешь, у нас есть кинозал внизу. Ты когда-нибудь смотрела «Грязные танцы»?
Она покачала головой.
- Ладно, пойдем. Я собираюсь познакомить тебя с Келлерманами.
На следующий день я навестила Беки. Медсестра показала мне, где ее палата. Она полулежала, пила воду и смотрела телевикторину.
- Привет, - я улыбнулась.
- Привет, - она потянулась к пульту и выключила телевизор.
- Подумала, что могу дать тебе знать, что все бумаги официально подписаны, - я села в кресло рядом с ее кроватью. Мне хотелось как-то подбодрить ее.
Она вытерла слезы.
- Это хорошо. Я рада, что все сделано.
- Могу я что-то сделать для тебя? - она выглядела усталой. Каждый раз, как я видела ее, она была слабее. Ее голос скрипел. Ее глаза тускнели.
- Нет. Я чувствую себя комфортно. Настолько комфортно, насколько могу, - она усмехнулась. - Как Корин провела прошлую ночь?
- Думаю, первая ночь прошла чудесно. Я разрешила ей посмотреть «Грязные Танцы». Думаю, это нормально, - я прикрыла рот, понимая, что это, возможно, был не самый подходящий фильм.
- Все в порядке. Мы жили во Франции, помнишь? Она видела больше и это ее не беспокоило. Дети растут с более либеральным отношением к сексу. Американцы такие щепетильные.
Я засмеялась.
- Щепетильные. Это точно.
- Она не разговаривала, когда была здесь вчера. Она говорила хоть немного?
Я покачала головой.
- Не совсем. Но я не давила. Я думаю, он заговорит, когда узнает нас.
- Она милая девочка. Вот увидишь, - глаза Беки заволокло слезами. - Пожалуйста, не думайте, что она какой-то невоспитанный подросток. Она хорошая.
Я потянулась к ее руке, чувствуя больше костей, чем теплой человеческой плоти.
- Я знаю, что она такая. Ты не должна переживать понравится она нам или нет. Мы уже любим ее, Беки. Ты не должна беспокоиться, - я сжала ее слегка.
- Я просто… - она уставилась в окно.
- Ты не должна ничего говорить. Я знаю. Знаю.
- Merci, mon ami,- прошептала она.
- Что это значит?
- Это значит «спасибо, мой друг»
Ее глаза начали закрываться. Она боролась, чтобы открыть их снова.
- Почему бы мне не посидеть здесь, пока ты спишь? - предложила я.
Она кивнула.
- Это было бы хорошо. Мне не нравится оставаться одной, - она повернула свое лицо в сторону.
- Мне тоже, - я наблюдала за тем, как она спит, понимая, что она сталкивалась с темнотой, с которой я еще не встречалась.
Я навещала ее каждый день. Иногда я сидела дольше, чем в остальные дни, но как только подходило время забирать Корин из школы, я обнимала Беки и обещала, что вернусь на следующий день с новостями.
Прошло много времени с тех пор, как у меня был друг. Я с нетерпением ждала встречи с ней, как будто это был нормальный способ узнать друг друга. Эйвери едва говорила со мной, и моя социальная жизнь состояла из ужинов посвященных кампании и еще больше Шанталь Портер, чем я хотела признавать. Беки не относилась к политике, и это было освежающим дополнением к моей жизни.
Я понимала, что она умирает. Я знала это с нашей первой встречи, но наивно позволяла себе верить, что все еще может измениться. Чудеса случаются каждый день. Почему бы не с моей подругой?
Но каждый раз, как я уходила от нее, я видела прощание в ее глазах, и знала, что осталось не так много.
Первые несколько недель после смерти Беки были самыми тяжелыми. Корин не хотела есть. Ей не нравилась никакая одежда, которую я покупала. Она отказывалась разговаривать с Пэксом, когда он приезжал домой. Было трудно. Были дни, когда я хотела запереться в шкафу и зарыться за рядами одежды, где никто не сможет услышать рыданий и расстроенных криков, но я заставляла себе оставаться на месте. Вынуждала себя сталкиваться лицом к лицу с ее болью, облегчить ее.