Как-никак, а большой и глубокий след оставил в русской литературе этот гордый, надменный, оклеветанный и одинокий писатель. Есть страницы в его произведениях, которые потрясают и полны тем настроением, какое порождают грозовые вечера. Его «Очарованный странник»[363] нечто из ряда вон выходящее по силе изобразительности. Когда-то в киевский Владимирский собор, где работали художники во главе с Виктором Васнецовым, я принес книжечку с «Очарованным странником», и на два дня прекратились все работы. Жадно схватилась художественная братия за книгу и не могла оторваться от нее. Приехал митрополит Флавион взглянуть, как идут работы[364], а ему объяснили, почему они приостановились. Он покачал головой, взял книжечку с собою, и потом Прахов рассказывал, что и он два дня не мог оторваться.
Во многих своих рассказах Лесков был фантастичен и мистичен, но когда хорошенько вглядишься в его картины, то приходишь к заключению, что они в высшей степени реальны, и, только благодаря его искусству, они кажутся сказкой; и самый простой случай, как, например, зарез мясником теленка, приобретает под пером Лескова характер какого-то потустороннего происшествия, отчего становится жутко.
На поминках восхвалялись между прочим, последние произведения Лескова, навеянные религиозным поворотом в творчестве Толстого (уж не помню всех прологов, переделанных им в рассказы), едва ли, однако, они могут быть интересны в наше время, зато такие вещи, как «Запечатленный ангел»[365] или «Очарованный странник» навсегда останутся классическими сочинениями, и Лесков превосходит тут своим талантом не только Мельникова-Печерского, но иногда его смело можно поставить плечом к плечу и с Достоевским.
Глава тридцать девятая
Н. А. Лейкин
Однажды в конце семидесятых годов я зашел в магазин готового платья в Гостином Дворе. Приказчик стал бросать на прилавок пиджаки, чтобы я выбрал.
— Тут мокро, — сказал я, — вы испачкаете товар.
— Не очень мокро-с, — отвечал приказчик с улыбкой; — сладкий кружочек от стакана чая. Это господин Лейкин изволили пить чай, так мы из уважения к их посещению не стираем. Уже обсохло! — и он провел рукой по кружку.
— Почему же такое уважение к Лейкину? А я, правду сказать, не читал еще этого писателя.
— Как можно; вы извольте прочитать, очень смешно и убедительно пишет, положительно поднял «Петербургскую Газету»[366]; без него — какая это была газета? в руки нельзя было брать, больше взятками промышляли. Бывало, придет сотрудник и норовит продернуть магазин; по лицу уже видишь, что замышляет; и дашь трешницу — отступись только. А как господин Лейкин вступили в газету, об этом что-то больше не слыхать стало. Сотрудники не нуждаются, есть чем платить. Лейкин больше апраксинцев изображают; все очень верно подмечают и, прямо сказать, цивилизации служат. Прогрессивный писатель, на каламбурном амплуа собаку съели, первоклассный сатирик, смело можно аттестовать.
— Помилуйте, в роде Щедрина?
— Не слыхали-с; с нас господина Лейкина достаточно. Каждый день читаем только господина Лейкина.
Я все-таки долго не принимался за Лейкина. В старых «Отечественных Записках»[367] была напечатана его повесть из купеческого быта, я потом вспомнил, под названием «Христова невеста». Автором был описан купеческий предсвадебный пир, мальчишник и девишник в банях. От описания этого веяло какой-то древней, почти языческой, обрядностью, какими-то российскими сатурналиями.
Может-быть, из Лейкина выработался бы более серьезный писатель с бытовыми красками; но писать для журналов было невыгодно, и, Лейкин, обладавший коммерческим умом, предпочел, ежедневный газетный фельетон в такой газете, которая могла быть распространена при его содействии в среде, из которой он сам происходил.
Он был мещанин. Семья его была мелкобуржуазная, все его интересы высоко не поднимались; хотелось ему иметь свой домик, своих собачек, послеобеденный отдых, свой квас после трехчасового предвечернего сна и свою, боготворящую его, публику. Всего этого он достиг.
Фельетоны его в «Петербургской Газете», в которую я, наконец, стал заглядывать, проникнуты были, действительно, иногда смехонадрывательным комизмом… Такие выражения, как «мое почтение с кисточкой», «вот тебе и фунт изюма» и тому подобные были введены, им в употребление, и, если он выдвигал мошенника, то называл его «профессором». — «Что-нибудь созорничать — на это он первый профессор». Иные называли его юмористом, но юмора у него не было. Чтобы быть юмористом, надо быть глубоким человеком. Комизм и юмор — огромная разница. В сатире — страдание за человека и гнев и негодование на него и на обстоятельства, доведшие его до безобразия-, до черного порока, до потери образа человеческого, до бездарной пошлости. А Лейкин старался только насмешить, и от этого безобидно было для гостинодворцев и апраксинцев его «каламбурное амплуа».
363
Повесть Н. С. Лескова «Очарованный странник» печаталась в 1873 г. в газете «Русский мир» (с 15 октября по 23 ноября, с перерывами; первоначальное название «Русский Телемак», «Черноземный Телемак»).
364
Анахронизм, допущенный мемуаристом. Роспись Владимирского собора в Киеве была завершена к 1896 г. В это время митрополитом Киевским и Галицким был (с 1891 по 1900 г.) митрополит Иоаникий (в миру Иван Максимович Руднев, 1826–1900). Митрополит Флавиан (в миру Николай Николаевич Городецкий, 1841–1915) стал митрополитом Киевским и Галицким лишь в 1903 г.
365
Рассказ Н. С. Лескова «Запечатленный ангел» был опубликован в 1873 г. в журнале «Русский вестник» (№ 1).
366
«Петербургская газета» была основана в 1867 г., выходила четыре раза в неделю. Издатели-редакторы И. А. Арсеньев, С. Н. Худеков. Н. А. Лейкин начал печататься в «Петербургской газете» в 1872 г., ведя в ней еженедельные воскресные фельетоны и ежедневно печатая юмористические рассказы и сценки в разделе «Летучие заметки».
367
«Старыми «Отечественными записками»» мемуарист, очевидно, называет издание журнала до 1868 г., когда он был приобретен у А. А. Краевского в аренду Н. А. Некрасовым и М. Е. Салтыковым-Щедриным. В «старых» «Отечественных записках», Лейкин практически не печатался; как исключение можно назвать, например, очерки «Учебный день в немецкой школе» (1866. № 12) и «Ямская в будни и в праздник» (1867. № 11). Роман «Христова невеста» был опубликован в 1871 г. в «Дешевой библиотеке для легкого чтения» (№ 2–4) и в 1872–1901 гг. выдержал шесть изданий.