– Славный отец! – упал на колени отец Прокопий. – Прости меня за слабость грешного отрицания! Твоя посмертная воля – закон для меня!
И он уже на следующий день выехал в Москву, где был без промедления утвержден на епископском соборе самим митрополитом Феогностом. Ни один из церковных иерархов не возразил против его назначения: несмотря на богатство Брянска, никто не претендовал на тамошнюю епархию. При рукоположении на епископство московский митрополит, по просьбе брянского претендента, присвоил ему новое имя – Нафанаил. Так, брянский епископ отблагодарил своего предшественника, взяв его первое имя и сохранив о нем добрую память.
Вернувшись в Брянск, епископ Нафанаил сразу же, ввиду отсутствия князя, собрал боярский совет и решительно поставил вопрос о новом князе.
Ряд бояр, самых старых и влиятельных, уцелевших во время чумы, возглавляемых братьями, седобородыми Кручиной и Борилом Мирковичами, без долгих слов предложили послать своих людей в Смоленск к великому князю Ивану.
– Нам нужен князь из славного рода! – сказал тогда Кручина Миркович. – И Смоленск всегда давал нам нужных правителей! Поэтому будем просить великого князя Ивана Александрыча, чтобы он прислал сюда одного из сыновей, Святослава или Василия!
Но с этим мнением не согласились братья-бояре Жирята и Сбыслав Михайловичи.
– Есть еще один славный князь – Роман Михалыч Молодой, – возразил на совете боярин Жирята. – Он – достойный наследник, потомок самого Романа Старого! Почему бы нам не возродить ту древнюю славу?!
– Неужели только на Смоленске замкнулся весь круг русских князей?! – поддержал его Сбыслав Михайлович. – Есть и другие законные наследники!
– Пусть же будет наследником Роман Молодой! – выкрикнул двоюродный брат Жиряты, боярин Супоня Борисович, брянский воевода. – Мы тогда получим поддержку от Литвы! Он же – друг самого великого князя Ольгерда, если не его пасынок!
– Это правильно! – буркнул его брат, боярин Воислав Борисович. – Нечего посылать за смоленским князем!
– Это ошибка, брат! – встал вдруг со своей скамьи княжеский мечник Сотко Злоткович. – Я слышал древнее предание, что наш славный Брянск начался с Романа Михалыча и Романом Михалычем закончится! Значит, тогда не станет Брянского княжества и наступит наша погибель!
– Мы тоже слышали об этом! – разом закричали все остальные бояре, доселе молчавшие и ожидавшие чужого мнения.
– И это очень важно! – подвел итог общему мнению боярин Коротя Славкович. – Нашей земле не нужны ни беды, ни бусурманский разгром! Тот Роман Михалыч скорей литовец, чем русский! Возьмет и отдаст нашу землю злобному Ольгерду! Пусть же будет свой, смоленский князь!
И, несмотря на недовольство брянского воеводы и его брата, бояре поддержали первое предложение.
Епископ Нафанаил и здесь проявил свою сдержанность и дипломатический дар. Лишь только тогда, когда мнение большинства утвердилось, он поддержал общее решение и предложил кандидатов на поездку в Смоленск. Так князь Василий Иванович оказался в Брянске.
Венчание состоялось в Покровской церкви. Князь Василий стоял рядом со своей супругой – красавицей Ольгой – у алтаря, окруженный брянскими боярами и своими лучшими дружинниками. Ни купцов, ни прочих богатых горожан не пригласили, помня о трагических событиях в церкви Горнего Николы почти двенадцать лет назад.
Владыка самолично надел на головы князя и княгини золотые венцы, оставшиеся от прежних князей, благословил их на княжение и произнес здравицу.
– Господи, помилуй! – троекратно пропели сверху, с хоров. И сразу же после этого новоиспеченный князь с женой, одетые в сверкавшие золотом одежды, под громкие церковные песнопения вышли, взявшись под руки, во двор, окруженные боярами, и направились в княжеский терем. Там, в пиршественной зале, уже стояли большие столы, уставленные всевозможными яствами и напитками.
Только теперь, возглавив княжеский стол, Василий Иванович почувствовал себя не просто удельным князем, но князем богатой и сильной земли. Слушая славословия брянских бояр, только что венчанный князь улыбался и кивал им головой. – Надо поддержать всех этих добрых бояр, – подумал он, – и сохранить старый порядок!
К вечеру, после того как все досыта наелись, выпили изрядное количество хмельных медов, греческих вин и пенного пива, князь Василий дал знак рукой о завершении пира и оставил за столом лишь своего сына, владыку Нафанаила и бояр. Княгиня ушла в свой терем, старшие дружинники и трое священников тоже удалились, и князь завел с оставшимися неторопливый разговор.