Тихо, очень тихо я спустилась обратно и вышла на улицу. Ну гад, Ромочка! Так отправлял меня на какой-то отдаленный пляж, чтобы обшарить мою мансарду?
Гей-бандит-фетишист? Нет, это уже слишком. Да и, судя по разговору, дело вовсе не в моих вещах.
Пора вывести Ромочку на чистую воду…
Сразу желание выселить меня, потом Федя с разбитой головой, а сейчас еще и обыски.
И больше я на удочку дружелюбия не попадусь!
Глава 4
В дом я не вернулась, а тихонько выскользнула за ворота и пошла на побережье. Не туда, куда мне посоветовал Ромочка – думаю, пока я посижу на пляже, искупаюсь и подумаю, этот стратег изучит мансарду вдоль и поперек. А уж потом я смогу обвинить его в пропаже лифчика.
Я уже спускалась по неприметной тропе, которую вчера нашла, к морю, как сбоку услышала:
– Пс-с, Вика…
Чуть не полетела вниз от неожиданности, но вовремя затормозила и осмотрелась. Над ближайшим пригорком с порослью показалась уже не забинтованная голова Феди.
– Зачем так пугать? – возмутилась я.
– Иди сюда, – позвал он меня… в кусты.
Не думаю, что у Феди были какие-то сомнительные намерения, а вот любопытства было у меня немерено, поэтому я и пошла за своим новым знакомым. Хотя какой он новый, если у нас уже была незабываемая ночь с бинтами, кровью и прочими «прелестями».
Я прошла за Федей и снова чуть не упала. Склон с выступающими острыми камнями будто намекал, что Ромочкин друг избавляется от свидетелей, но Федя поддержал меня чуть выше локтя и, надеюсь, искренне сказал:
– Аккуратно, Вика.
Далеко мы не пошли, хотя море так и манило, но я не спросила у Феди, почему бы нам не посидеть на берегу, а не на камнях. Но, видимо, кусты и отсутствие людей моего ночного пациента больше привлекали.
Я нашла вроде бы более-менее удобный камень и опустилась рядом с Федей. Он же пока мне улыбался, хотя я не понимала, какая может быть радость с пробитой головой. Может, действительно дурачок?
– Тебе бы полежать, – напомнила я, – все-таки сотрясение.
– Да нормально я, – стал Федя серьезнее, – а ты давно с Ромкой живешь?
Я даже икнула и едва не поехала вниз теперь уже на Жозефине Павловне.
– Не живу я с ним!
– Тише ты, не кричи…
Снова устроившись поудобнее, я понизила голос до заговорщицкого шепота и даже чуть подалась к Феде. Он сглотнул, но стоически выдержал.
– Я с ним не живу, а снимаю комнату у тети Любы. А ты откуда Ромоч… Романа знаешь? – спросила без перехода, пока этот шпион не пришел в себя.
– Ищу его… – начал сразу, но тут же заткнулся и отвернулся.
– Что ты там ищешь?
Я даже заискивающе спросила, надеясь, что не упустила момент, но Федя уже задумчиво лицезрел окрестности.
– Так на свидание пойдем? – наконец-то нарушил он молчание. – Можно встретиться в городе, где-нибудь в кафешке на окраине.
Понятно, что Федя мог бы меня пригласить и прогуляться по набережной, хотя бы пикник можно было устроить, но нет. Приглашение в город, да еще на окраину… Хоть не на заправку, и на том спасибо.
– Знаешь, Федя, я лучше здесь. Море недалеко, крыша над головой есть. А вот когда захочу по другим местам прогуляться, я подумаю.
Я поднялась и уже хотела снова вернуться на тропинку, когда на этот раз меня чуть не сбил с ног Ромочка. Мы прямо оказались в объятиях друг друга. Романтика юга, черт подери, если бы я не висела на краю небезопасного спуска.
Я обхватила Ромочку за плечи, он меня – за талию. И если бы Федя был художником, то мог бы запечатлеть прекрасный момент. Но надо думать головой. Этот несносный сосед недавно рылся в моих вещах.
– Отпусти, – сказала тихо.
– У тебя дела, – не разрывая зрительный контакт со мной, заметил Ромочка.
У меня? Нет, судя по всему, потому что Федя моментом испарился. Сорванное свидание, на которое я не собиралась.
И воззвать бы громко и пронзительно: «Фееедор», но не могу. Паралич голосовых связок, связанный со стрессовой ситуацией.
– Ну что, монашка, жить надоело? – спросил Ромочка, все еще не отпустив меня.
– Сбросишь? – чуть обернулась я, покосившись вниз.
– Идиотка.
Из объятий я вынырнула, но вид обиженного до глубины соседа мог вызвать чувство вины в ком угодно.
Но меня тоже, между прочим, не стоило оскорблять.
– Сам такой! – парировала я в ответ. – Не знаю, что ты ищешь, но в кустах вряд ли найдешь.
Я основывалась лишь на недосказанной фразе Феди, но попала в точку. Никогда не видела, даже во время самых странных извлечений предметов, когда работала в приемнике, такого выражения лица. Будто я не просто нерв задела, а несколько сразу.