- Ничего себе! – хмыкнула Санька. – С чего вдруг?
- Ну… - Женя замялся, - а давайте куда-нибудь сходим?
Санька снова улыбнулась. Куда-нибудь сходить – идея, конечно, потрясающая. Но в голове встревоженно затрепыхалась мысль, что они с Сашкой договорились вечером пару боевиков посмотреть, а боевики Санька уважала… Ну и целовался дальнобойщик шикарно. Начинающая адвокат деловито поправила шарфик ярко-зеленого цвета в коричневую полоску и сказала:
- У меня сразу после праздников заседание важное. Готовлюсь. Может быть, в другой раз?
- Может быть. Можно хотя бы домой подвезти? – улыбнулся Евгений Иванович.
- Можно, - разрешила Санька и тут же добавила: - Мой летательный аппарат не выдержал схватки с действительностью и стоит на ремонте, потому буду весьма признательна.
Женя распахнул перед ней дверцу своей машины, такой же респектабельной, как и вся его жизнь. Пока ехали через полгорода, он неспешно рассказывал о том, как у него прошли полтора года. О многом Санька и без того знала и, в основном, отмалчивалась. Впрочем, Евгений Иванович был человеком разносторонних увлечений, и рассказывал он интересно: о работе, путешествиях и жарких спорах с дизайнером, обустраивающим новый Женин дом.
Остановив машину у подъезда, указанного Григорьевой, Женя галантно помог выйти ей из авто, приложился к ее ручке и, глядя в самые глаза, спросил:
- Так я позвоню?
- Картина маслом, - буркнул Сашка и снова склонился к мотору мерина, скрывшись за крышкой капота.
- С 9:00 до 21:00. Если не беру трубку, значит, на заседании, - манерно ответила Санька.
- Я понял, - ответил Женя, помахал уже из машины и скрылся за углом.
Санька легко выдохнула, поправила рюкзак и направилась к мерину – в смысле, к Сашке.
- Как поживает пациент? – спросила она.
- Жить будет. Староват, конечно, но еще побегает, - отозвался Сашка, выровнялся во весь свой рост и кивнул в сторону выезда со двора. – Кто такой?
- Папин друг. Судья. Большущая шишка. Больше на лбу, но временами и на сосне.
- Бывает, - протянул Сашка и уткнулся в двигатель. – И чего у тебя с ним?
- Да ничего у меня с ним, - усмехнулась Санька. – Просто подвез.
О том, что Женя фактически звал ее на свидание, адвокатша предпочла промолчать – мало ли. Вдруг не выгорит. Да и… Сашка же хороший.
- Ну я, вроде, закончил, - Радкевич хлопнул капотом. – С тебя обед.
- И что? Это он даже ездить будет?
- Куда ж он денется? – рассмеялся Сашка.
- Тогда с меня не только обед, - кивнула Санька, восторженно глядя на свой мерседес. – Теперь я буду работать Золотой рыбкой. Три желания. Загадывай.
- Давай пока с первым желанием разберемся, рыбка.
- Обед? – разочарованно протянула Санька. – Смотри, не продешеви, Саш.
- Ну вот и посмотрим, - подмигнул он, развернул ее за плечи и подтолкнул к подъезду.
Она упрямо повернулась обратно к нему и, взглянув совершенно серьезно из-под нахмуренных бровей, стала на цыпочки, обвила руки вокруг его шеи, тихо шепнула:
- Вообще-то, привет!
А потом поцеловала.
- Я грязный, - буркнул он ей в губы, крепко целуя в ответ. Отпускать ее совсем не хотелось, но Сашка отстранился и выдохнул: - Я быстро домой сгоняю.
- Беги. Что хочешь на обед? Учти, я не готовлю и никогда не готовила.
- Пофигу, - он чмокнул ее в щеку и рванул к дому.
Санька несколько мгновений смотрела ему вслед, по-дурацки улыбаясь, потом одернула себя и поплелась к подъезду, чувствуя при этом странную расслабленность, непривычную в отношениях с мужчинами. Ей действительно было непривычно. С другими она всегда старалась казаться какой-то другой, охотно надевая маски – то адвоката, то оторвы, то блондинки. Возле Сашки она странным образом позволяла себе пить пиво в затасканных шортах и позволять ему видеть себя такой, какой она бывала только наедине с собой.
Третий день при Медведе
Он выставил ее. Выставил. Впервые в жизни он выставил ее из квартиры. Никогда не выставлял, а теперь выставил. И нужно быть круглой дурой, чтобы винить во всем медичку. Наоборот, после феерического секса у него настроение приподнятое должно быть. Может, оно и было приподнятое, пока Саньку не увидел. Потому что ей нет места в его жизни.
Господи, докатиться до того, чтобы всерьез анализировать Сашкин секс с медичкой…
В то время, как у самой…
Санька еще очень хорошо помнила те времена, когда находилась в поиске. Поиск ее увлекал. Смена эмоций и впечатлений, когда тебе двадцать лет – то, что нужно. Не говоря уже о том, что сформированный в голове костюм «того самого» никак ни на кого не надевался. Точнее, было пару человек, на которых он мог хорошо смотреться. Но Закревскому костюм оказался мал, Евгению Иванычу – велик. Волейболист признавал только спортивные. Еще парочке мужиков цвет не подошел.
Саша вообще костюмов не носил. Наверное, ему бы пошло… Но ей он нравился и в потертых джинсах. Еще тогда, три года назад. Просто в голову себе вбила когда-то, что может жить только с «костюмом».
Смешно. Женя давно женат. На собственной студентке. Маленькой глупой блондинке, какую когда-то при нем изображала Санька. Закревский – уже разводится.
Она предпочитает оставаться одна, ограничиваясь только тем, чтобы иногда позволять кому-нибудь за собой ухаживать. Папины знакомые, клиенты, адвокаты клиентов. Иногда мамины «женихи».
А если вдуматься, то ей и зацепиться в жизни не за что, кроме коротких нескольких месяцев возле того, кто никогда не носит костюмов. Только теперь уже поздно.
Оставалось только наблюдать со стороны и не сильно нарываться. Потому что сил разорвать их дружбу у нее не было – раз уж, кроме дружбы, ничего не оставалось. Что такое с ней случилось за это время, что она уже ничего и никого не ищет? Оказывается, нашла.
А сегодня ее послали.
Сашка никогда ничего не просил. Ни единого раза. Кроме того случая три года назад, когда его послала она.
Вырулив на парковку перед бизнес-центром, Григорьева тяжело вздохнула.
Пора признать.
Она любит Сашу Радкевича. И любила все эти три года.
Не с первого взгляда и даже не со второго.
Но вот так… как умеет.