Роман о Граале

А он в ответ, что вещь проста,
Что поцелует, мол Христа.
При обсужденьи мерзких дел
В тревоге и тоске сидел
Иосиф из Аримафеи
И думал: «Экие злодеи!»
Се, ждали, подлые, покуда
Им знака не подаст Иуда.
В Четверг у Симона в дому
Был Иисус, и там ему
Внимали братья. А Христос
Слова такие произнес:
«Вам ныне истину открою.
Вы преломили хлеб со мною
Теперь, а на исходе дня
Один из вас предаст меня».
И рек Иуда: «Молви нам,
Равви, не я ль тебя предам?» —
«Иуда, ты сказал», — таков
Иуде был ответ Христов.
И, истинную благодать
Желая въяве преподать,
Взял умывальницу и сам
Омыл стопы ученикам.
Тем самым был урок им дан.
И тихо молвил Иоанн
В ответ на действие Христово:
«Сказать позволь, Учитель, слово».
Позволил Иисус ему.
Тогда сказал он: «Не пойму,
Почто, как некто из толпы,
Ты грешным нам омыл стопы?»
Учитель, отвечая, рек:
«То от Меня Петру урок.
Вода от первых же ступней,
Омытых человеком в ней,
Уже грязна. С ней люди схожи.
Грязны, покуда грешны, тоже.
Но могут, хоть грязны они,
Другому омывать ступни.
Омоют и омоют снова,
Как ни грязны, один другого.
Так, даже грязная вода
Грязь отмывает без труда.
И всяк омыт, и стар, и мал,
Последний точно первый стал.
Я притчу о воде беру
Примером, говоря Петру
И Церкви-Матери Святой,
Чтоб наставляли род людской.
И сможет грешник, стало быть,
Другого грешника омыть.
И будет чист омытый сей:
С того, кто Троицу и с Ней
Святую Церковь любит верно,
Отмоется любая скверна.
Но чистого не явен вид,
Пока не сказано: омыт.
И ты за сим примером следом
Запомни: всякий грех неведом,
Пока не исповедан он,
Пока от церкви утаен».
Вот так об омовеньи ног
Учитель Иоанну рек.
Итак, сидят они в дому
У Симона. И вот к нему,
Как обещал, Искариот
Господних недругов зовет.
И на предательские зовы
Явились в дом враги Христовы.
И вся община у стола
В великом страхе замерла.
А сам Искариот, злодей,
Узрев непрошеных гостей,
Целует Господа в уста
И так им выдает Христа.
Вмиг окружен и схвачен Он.
«Держите крепче! Он силен!» —
Внушает стражникам Иуда.
И увели Христа оттуда,
Решив, что он у них во власти.
Так, дело сделано отчасти.
И плакали ученики
Слезами муки и тоски.
А некто на столе фиал
Вина Христова увидал.
И не было вокруг людей.
И вынес чашу иудей,
Пока с побоями, в пыли
К Пилату Господа вели.
И обвинили, как умели
Христа злодеи, а на деле
Над Господом совсем мала
Власть фарисеева была.
Искали для Него вину —
Не отыскали ни одну.
И мог бы, только захоти,
Он от судилища уйти,
Неодолим и неподсуден.
А все-таки на суд Иудин
Явился Иисус Христос
И брань людскую перенес.
Итак, стояли у палат.
И вышел, и сказал Пилат:
«Старейшины для ясновидца
Хотят распятия добиться,
Но пленника сего вина
Ни в чем, однако, не видна.
И посему даю ответ:
Причин для наказанья нет».
Но иудеи, гневны, яры,
Желают Иисусу кары
И требуют свое опять.
Хотят на казни настоять.
«Пусть кровь Его на нас!» — кричат.
И покорился им Пилат.
Но, согласившись с ними, с ходу
Он опускает руки в воду
Прилюдно, сути не тая:
Вот, умываю руки я,
Чтоб не пошла дурная слава,
Что, мол, Пилат судил неправо!
А иудей, забрав в дому
У Симона фиал, к тому
Пилату прибежал. Фиал
Он прокуратору отдал.
Когда ж разнесся слух о том,
Что сотворилось над Христом
И ликовали фарисеи,
Иосиф из Аримафеи
К правителю пришел и рек:
«Тебе и Риму долгий срок
Служил и я, как верный воин.
И, коль решишь, что я достоин,
И оказать мне милость рад,
Ни воздаяний, ни наград
Желаю, но, душой скорбя,
Прошу иного у тебя». —
«Добро, Иосиф, по трудам, —
Сказал Пилат, — тебе воздам
Охотно, ибо признаю,
Иосиф, преданность твою». —
«Тогда позволь, — Иосиф сей,
Аримафейский рек ему, —
Распятого с креста сниму». —
«На бескорыстного слугу
Не подивиться не могу! —
Правитель молвит иудею. —
И отказать тебе не смею.
Да на отказ не стало б сил,
Когда б и большее просил.
Ступай и с верными людьми
Страдальца своего сними». —
«Благодарю. Однако стражу
Предупреди. Я с ней не слажу
Правитель же ему в ответ:
«В предупрежденьях нужды нет».
«Но, стражники твои у нас,
Правитель, стребуют приказ!» —
«Не стребуют. Ступайте смело
К Голгофе и снимайте Тело!» —
К кресту Аримафей бегом.
И вот на Теле дорогом
Уничижений и обид
Следы немыслимые зрит.
И сам, терзаясь прежестоко
Пред Телом мертвого Пророка,
Он страже говорит: «С креста,
Пустите-ка, сниму Христа». —
«О том и думать, иудей, —
Охранники в ответ, — не смей!
Ведь голосил Он: наяву,
На третьи сутки оживу.
Пусть оживет, но наперед
Пусть, как положено, помрет!» —
«Приказано мне снять Его.
Пилата слово таково».
А те: «И не проси о том.
Иначе и тебя распнем».
Иосиф кинулся назад
К Пилату и кричит:
«Грозят Мне воины, как бунтари,
И, что я им ни говори,
Ответом то плевки, то брань,
Мол, докучать нам перестань!
Я о приказе им толкую,
А солдафоны ни в какую».
Словам Иосифа не рад,
Оглядывается Пилат.
Кого, мол, в помощь, утрудим?
А рядом — некто Никодим.
Пилат окликнул Никодима.
Мол, подсобить необходимо.
«Ступайте, — говорит, — вдвоем.
О слове помните моем».
Сие сказав, Христов фиал
Пилат Иосифу отдал.
И то: искуснее и краше
На свете не бывало чаши.
«Тебе Он был милей родни, —
Сказал Пилат, — за то храни
Сие сокровище. Владей
Им нераздельно, добродей».
Расщедрился Пилат: видать,
Себя перед людьми признать
Вершителем недобрых дел
Сей прокуратор не хотел.
И вот на кузню полетели
Те иудеи. И о деле
Сказавши мастерам своем,