Столь Изенгрин миролюбивым
Владычным огорчен призывом,
Что как тут быть и кончить чем,
Не понимает он совсем: 270
Меж двух скамей на землю сел,
Хвост свесив между ног. Но дел
Весь ход вдруг повернул к удаче
Господь вмешался, не иначе:
Вот-вот король, как ни сердит
Истец, указ свой утвердит,
И будет заключен чин-чином
Меж Лисом мир и Изенгрином,
Но Шантеклер с Пестрой[279] двором
Вдруг узрен; едут впятером 280
На Лиса жалиться: владыка,
Вот греческий огонь, туши-ка!
Петух, то бишь сир Шантеклер,
Пестра, чьи яйца всем пример,
Розет, Чернава и Беляна
Спешат, теснясь вокруг рыдвана,
Который пологом укрыт,
Под коим курица лежит,
Недвижная, поверх подстилки,
На похоронные носилки 290
Наброшенной. А это Лис
Не то чтобы ее загрыз,
А взял на зуб да вырвал ляжку,
Да крылышка лишил бедняжку.
Судом владыка вот как сыт,
Уж больно жалобщиков вид
Докучлив: курицы трепещут,
Ладони Шантеклера плещут;
Но вот Пестра и с нею вся
Родия воззвала, голося: 300
«О псы и волки и все звери,
Боль разделить моей потери
Молю я, ради бога, вас!
Мне тошен каждый лишний час
Прожитый, смерть же не страшит:
Пусть жизни Лис меня лишит!
Пять братьев мне отец оставил —
О, боль утраты! Всех отправил
В утробу Лис, бесстыжий вор!
Мать подарила пять сестер: 310
Девицы, чистые натуры,
Прелестнейшие, словом, куры.
Гребенем-с-Ясеня[313] они
Покрыты были в оны дни:
Что яйца понесут, он чаял,
Но зря — одну лишь не замаял
Немедля Лис, а большинство
Вмиг скрылось в пасти у него.
И вот, лежит во гробе тело,
Что было нежно и дебело. 320
Сестра, зачем свою сестру
Вы бросили одну в миру,
Где ей не встретиться уж с вами?
О Лис, будь ввергнут в злое пламя!
Как много раз душил ты нас,
Подстерегал, калечил, тряс,
И в клочья наши рвал наряды,
И гнал до самой до ограды.
Вчера под дверь мне поутру
Лис бросил мертвую сестру 330
И ускакал в долину. Кони
Гребеня были все в разгоне,
А как догонишь, если пеш!
Я с жалобой пришла, но где ж
Тут справедливость! Он недаром
Вас не боится, если карам
И гневу два листка цена[337] ».
Едва договорив, она,
И с ней и вся родня, в припадке
Упала посреди площадки. 340
Чтоб оживить четверку дам,
Встать со скамей волкам и псам,
И всем зверям пришлось на время
И им водой обрызгать темя.
Очнувшись, к королю тотчас
(Как повествует наш рассказ),
Шаги направив, горемыки
Спешат упасть у ног владыки,
И Шантеклер, простершись в прах,
Омыл стопы его в слезах. 350
Пленен владыка Шантеклером:
Хоть юн, но рыцарь по манерам.
Тот испустив тяжелый вздох,
Что вызывал переполох
Всегда, он голову подъемлет.
Кто вздоху льва иль реву внемлет
Будь то медведь или кабан—
Трепещет, страхом обуян.
А заяц Трус[359] по двое суток
В горячке, так он к звукам чуток. 360
Трясет и всех придворных сплошь,
И самых смельчаков бьет дрожь.
Но вот и хвост уж поднят грозно:
Решив, что дело столь серьезно,
Что тронет каждую семью,
Владыка начал речь свою:
«Пестра, даю вам, дама, слово,
Свидетель мне душа отцова,
Что так бы днесь без добрых дел
И жил, когда б не захотел 370
Вред, нанесенный вам, исправить,
Волю я Лиса к нам доставить,
Чтоб ваши видели глаза
И уши вняли, сколь гроза
Возмездья нашего ужасна.
Судить я стану беспристрастно
Дела разбоя и убийств».
вернуться
279.
Имя петуха переводится как «Певец зари»; имя курицы (Pinte) означает «Цветная», «Пестрая».
вернуться
313.
Имя этого персонажа (Gonberz del Frenne) восходит к герм, gund — сражение и berht — сверкающий; естественно, здесь имеется в виду воинственный гребень петуха.