То было время в аккурат
Под рождество, когда солят
Свинину. Небо в звездах. Студит.
Пруд, из которого поудит 380
Теперь сам Изенгрин в тиши,
Весь подо льдом, ну хоть пляши.
Одну лишь полынью селяне
Пробили в нем и об охране
Ее заботились: пусть скот
Под вечер плещется и пьет.
Ведро оставлено у края.
Лис подкатился и, взирая
На кума, молвил: «Рыбы тьма
В садке. Приблизьтесь. Задарма 390
Мы, сир, запасшись хладнокровьем,
Вон той штуковиной наловим
Здесь рыб, весьма приятен чей
Вкус,— и угрей, и усачей».
— «Брат Лис, последняя услуга:
Вокруг хвоста стяните туго
Веревку — как бы не сползла».
Лис постарался, чтоб узла
Волк ощутил тугое сжатье.
— «Брат, а теперь,— велит он,— сядьте, 400
Но только, чур, не шевелясь,
Чтоб рыба к полынье сошлась».
А сам, пробравшись тихой сапой
К кусту, залег и морду лапой
Подпер: вся местность на виду.
Недвижен Изенгрин на льду.
Ведром же, коего утоплен
Край в полынье, уже накоплен
Ледышек груз. Затем вода
Вся замерзает. В толще льда 410
Ведро застряло. Так как сцеплен
С ним хвост, он тоже льдом облеплен
Весь целиком захвачен льдом,
Зажат и запечатан в нем.
Хвостом несчастный хочет двинуть,
Ведро им приподнять и вынуть.
Так пробует и сяк, напряг
И ум, и силы все: никак!
В испуге кличет Лиса: толку
Сидеть, как прежде, втихомолку 420
Нет больше — вон, заря видна.
Лис поднял голову от сна,
Открыл глаза и бросил взгляд
На волка: «Труд окончен, брат!
Пойдем, дружище, нам такого
Вполне достаточно улова».
А Изенгрин в ответ ему:
«Да вот, как быть с ним, не пойму.
Не ждал подобного успеха».
Тут удержаться Лис от смеха 430
Не мог: «Кто тянется за всем,—
Сказал,— останется ни с чем».
Ночь отошла, сияет ало
Рассвет; но вот и солнце встало.
Жнивьё снежком убелено.
Сеньор Констанций де Гумно,
Усадьба коего лежала
Вблизи пруда, вассал вассала
Богатый, челядь упредив,
Поднялся, весел и шумлив. 440
Взял рог, велит не канителить,
Седлать коня, брать свору. Челядь
Сзывает гиканьем собак.
Заслышав шум, не будь дурак,
Умчался Лис в свое укрытье.
А волк, чтоб из ловушки выйти,
Елозит, бьется, и от всех
Усилий чуть не рвется мех.
Чтоб дело как-то хоть поправить,
Готов он хвост во льду оставить. 450
Пока вертелся Изенгрин,
Скакал рысцою челядин,
Державший двух борзых на сворке.
Увидев издали — столь зорки
Глаза,— что волк ко льду примерз
И покрывает только ворс
Башку его и даже холку,
Кричит он: «Эй! Скорее к волку!
На помощь!» Ловчие, с собой
Всех прихватив собак, гурьбой 460
Выскакивают из-за тына.
Усилил ужас Изенгрина
Сам дон Констанций; подскакав
И в гущу бросившись стремглав,
Прибавил он свой голос к хору:
«Живее, ну! Спускайте свору!»
Псари освобождают псов
Легавых: те под крик и рев,
Наскоком этот, тот подшибом,
Сбить волка тщатся. Шерсть вся дыбом 470
На нем — тут в оба знай смотри:
Науськивают псов псари.
Он еле сдерживает свору
Клыкастую — эх, дать бы деру,
Да как? А дон Констанций меч,
Сойдя с коня, успел извлечь
И, к волку по ледовой глади
Приблизясь, для удара сзади,
Чтоб промахнуться уж нельзя
Было никак, зашел, скользя, 480
Но, видно, не знаток дистанций
Он был: промазал дон Констанций
И рухнул, темя в кровь разбив.
Поднялся: ярости прилив
Боль заглушил. Теперь внемлите
Рассказу о кровопролитье.
Хотел он голову отсечь,
Но отклонился снова меч,
И тем удар был усугублен,
Пришедшись по хвосту: отрублен 490
По самый зад он. Ощутил
Калека, что свободен тыл,
И прянул — пса за псом кусая,
Ибо старалась вырвать стая
Еще из ягодиц хоть клок,
Хвост получив уже в залог:
Нет тяжелей и горше доли,
Чуть дух не испустил от боли.
Но отдохнуть нельзя ему,
Бежит, стремясь уйти к холму. 500
Как ни дерут его собаки,
Выстаивает все же в драке.
Когда ж на холм взбегает он,
Те отстают — окончен гон.
Но волк, не дав себе досугу,
Помчался, оглядев округу,
Туда, где роща разрослась,
И только там присел, клянясь,
Что Лису месть он приготовит
И дружбы ввек не восстановит. 510