— Не кради один! Делись! На свободе будешь! — учит многоопытная братва.
— Дык, я всем давал хапать! — оправдывается горемыч-ный. — Десять лет городское имущество туда-сюда тасовал, старался никого хоть по разу и себя через раз не обидеть.
— Всем-то всем, да, видать, кому-то мало досталось, — следовал всамуточкуцельный угад. — Он и стукнул.
— Кто же стукач этот?
— А ты шибко не гадай. Тута если мозги нараскоряку поставишь, враз с них съедешь. Времени нам богато напе-ред отпущено. Присмотрись вокруг тихонько, как твой на-родец за тебя на воле суетится. Стукачок сам себя покажет.
Все газеты от восторга аж захлебываются, живописуя уголовно-извратительные будни страдальца. А только съе-ли его с потрохами, на инвалидность купленную перевели, и забыли. Как и не было человека, даром что кедровой шишкой с толстыми орехами столько лет просидел. Ну это так, отступление, а нам анализы проверять надо.
Первый, встревоживший анализатора анализ гласил: индекс деловой активности раскоряченного на две стороны света города странным образом перерос общестатистиче-ский показатель страны в целом. И перерос весьма значи-тельно. Словно кто-то невидимый стимулировал экономи-ку города и его предприятий. На благоприятном ударно-трудовом фоне даже не шибко выделялась мэрзкая коман-да, привычно растаскивающая городскую казну, о чем мы уже имели возможность упомянуть.
Второй анализ и того хуже: стихийный по всей стране рынок наркотиков с традиционными анашистыми герои-нами кокаиновичами и прочей лабудой, в этом городе ни-как не хотел расти. Наркотики, привозимые группировка-ми с южных форпостов, приходилось, за невостребованно-стью, чисто за бесценок отдавать в другие регионы. Или самим торговцам столовыми ложками лопать — не пропа-дать же добру. Сомневаетесь? А пройдите в любой базар-ный день по рынку, сами убедитесь! Сильно пережаренные солнцем ребята друг дружке открыто навяливают и сами горстями жуют. И никто их не гоняет. Понимают — от бе-зысходности это, от отчаяния. С ума сойти — пакет за пять рублей! Рулон туалетной бумаги, полтора коробка спичек! На старые — полторы копейки!
Следующий, повлиявший на сомнительно трезвый ум аналитика анализ.
В город для выполнения черт знает какого задания проникло около тридцати тысяч нелегальных афгано-узбеко-таджикских оккупантов китайского и вьетнамского разливов, которые, бросив толстые корни в жирную на рубли уральскую землю, поставили перед единоверцами задачу: показать мастер-класс ускоренной рождаемости и мирного захвата всего и вся, начиная с водокачки и кончая всеми денежными ручейками и реками.
Аналитик высказывал серьезное опасение, — вся эта армия прибыла для прикрытия особо важного иностранно-го агента с особо важным заданием. Может даже захватить кого-то. Правда, сколько он не анализировал, нет в городе ни одного ценного кадра, которого можно воровать и за которого можно что-то потребовать. Но анализы — вещь правдивая. Не верить — своей мо… ну, которая в баночки собирается, все равно, что себе не доверять.
Из каких фактов сделан подобный вывод?
А вот из каких.
Во многих всех городах большой России выброшен мусульманский десант числом немереным. И везде нелега-лы подчиняются единым правилам проживания. Они за-хватывают рынки фрукто-овощного ряда, дешевого китае-зо-средне-азиатского ширпотреба. Ставят под свое влияние весь путь от производителя до покупателя. Параллельно с этими мощнейшими финансовыми потоками процветает торговля валютой, наркотиками. Процветает открыто, с хвастовством, что все менты на игле у них. На той, кото-рая, хоть и наркотическая, но выражена не в употреблен-ных дозах, а в процентах с каждой проданной дозы. И идет постоянная конкурентная борьба. Торгаши стараются про-везти неучтенный товар, чтобы не отстегивать с него мен-товский процент, а менты, получше натренированных псов, находят укрытые заначки и ставят торгашей на штраф: — втрое за сокрытый товар увеличивая отчисления, а при повторном крысятничестве и вовсе конфискуя за-начку. Так проистекает дружба двух преступных сооб-ществ (южане и менты) во всех малых и больших городах России. Так было и в нашем городе… до некоторых пор. Но сейчас…
Южане взяли кое-что из того, что им добровольно от-дали. А все остальное им на чашу положенное, так же доб-ровольно не берут. По всему видно, не имеют явного лиде-ра, руководителя, который один всем заправляет, куда на-до координирует. Есть некто, скромно выполняющий роль старшего. Но он, видно по нему, не самостоятелен в при-нятии решений. Взятые у него анализы свидетельствуют — подчинен кому-то, стоящему вне зоны открытости. Но то, что он есть, просчитывается — это как астроном находит планету сначала по отклонениям в порядке движения дру-гих планет, и только потом, просчитав теоретически ее массу и траекторию движения, начинает искать в свой те-лескоп.
О том, что Он существует, знают доверенные люди. Но кто он, с каким заданием, миссией, вне пределов их компетенции
Потому соответствующим органам аналитик настоя-тельно рекомендует: если не хотят они в один день город потерять и оказаться на захваченной бесповоротно терри-тории, должны или агента выявить и нейтрализовать, или всех беженцев выселить. И тогда агент останется один, ни-чего сделать не сможет. Он либо добровольно домой уедет, либо ляжет на дно, зароется в ил, задохнется и утонет. И караси его на завтрак съедят.
Вместе с важным заданием.
Караси — рыбы молчаливые, им можно, они не пробол-таются.
Но больше всего насторожило аналитика информаци-онное поле. Радиостанции, выходящие в пустой эфир, гна-ли тысячи тонн пустопорожних, то есть бессодержатель-ных, песен. Привлеченные в качестве экспертов учителя словесности, профессора филологии и кандидаты наук от современного русского языка, сломав два железнодорож-ных вагона копий, пришли к единому мнению: осмыслен-ному прочтению тексты не поддаются. На что специально обученные офицеры внутренней безопасности компетент-но отреагировали: песни эти не что иное, как зашифрован-ные секретные сообщения. Шифровальщикам спецслужб упразднили отпуска и выходные. Но и в таком военном режиме они успевали перехватить только одну песню из тысячи, мучились, бедные, слушая всякую чепуху, беспо-лезно подгоняя ее под сложные шифры. Но, при всем ста-рании расшифровать удавалось только один грамм с каж-дой отрыгнутой в эфир тонны словесного бреда. Зато ушей опухших, оглохших, пришедших в негодность и заменен-ных на новые, вышло по три боекомплекта на каждое ут-вержденное штатным расписанием шифроместо.
Вывод случайного аналитика гласил: к городу прояв-лен повышенный интерес сразу многих спецслужб. Это нормально. Но, по крайней мере, четыре из них не только проявляют интерес, но и перешли к практическим дейст-виям. Разве что слепой увидит в нащупанных нами несу-разностях случайный набор компонентов для рассеивания паники и набивания оскомины. Потому, чтобы не обвини-ли аналитика в нагнетании, в попу лизме и прочих гадо-стях, он, аналитик, не подписывается — славы ему никакой не надо, а просит — сохраните эти анализы лет на пять, по-том проверьте и посмотрите — выпал ли на ваш просрочен-ный билет счастливый выигрыш.
А он, аналитик, все свои сбережения, дабы доказать — он-то своим анализам верит! — вкладывает в…. с учетом ситуации, которую сам себе и нарисовал."
Прочитав добытую его умными стараниями информа-цию, майор Барбосятинов скоропостижно закрыл папку, подумал целую шестидесятисекундную минуту. Достал из стола любимый пистолет с разрывными на восемнадцать острых кусочков злыми пульками. Отрешенно взвел курок, прицелился себе в правый глаз, пальцами левой руки раз-вел ресницы, чтобы ненароком не опалить красоту горячим порохом, и… не выстрелил. Посидел еще минуту, убрал поскучневший пистолет в стол, а на его место наложил умную резолюцию: