Лица.— А в чём того причины? —
Тревоги только, да кручины
Несли отраду в душу ей.
300 Средь бела дня и средь ночей
Не раз тоска её брала
И так бедняжку извела,
Что нет совсем на ней лица —
Измучилась уж до конца!
305 И где вы существо живое,
Что на страдание такое
Способно, сможете найти?
Я думаю, на всем пути
Не попадётся вам и тот,
310 Кто развлечение найдёт
Для дамы этой: вероятно,
Себя помучить ей занятно,
И не захочет быть она
От боли долгой спасена:
315 В скорбях душа её лежит,
А сердце — скорбью дорожит.
Лицо угасло без надежды,
С отчаяньем свои одежды
Она давно разорвала
320 И даже кос не сберегла,
Что про плечам лежали ладно, —
Повыдергала их нещадно!
Мы приведём еще черту,
Что дорисует даму ту.
325 По виду догадайтесь сами,
Какими горькими слезами
Она поплакать бы не прочь.
Рыданий туг сдержать не в мочь
Выносливому человеку,
330 Кто видит бедную калеку!
Мечтая жизнь свою сгубить,
Она нарочно будет бить
Себя настолько увлечённо,
Чтоб быть ей вечно огорчённой,
335 Тщедушной, бедной и больной,
И не до смеха ей одной...
В душе её тесно от бед —
Для радости там места нет.
За нею следовала Старость, —
340 Ей хромота в удел досталась.
Совсем зачахла: чуть жива,
Да и кормилась-то едва;
На свете жить давно устала,
И голова седою стала,
345 Как белый полевой цветок.
Никто бы, кажется, не смог
Ни жалости и ни убытка
Почувствовать, когда бы пытка
Старухи этой прервалась:
350 То высохшая ипостась
Когда-то молодого тела
Фигурой адскою глядела.
Румянец щёк её угас,
Поблек оттенок яркий глаз,
355 Закостенели оба уха,
И вот беззубая старуха
Уж не пускалась больше в путь,
Чтоб смерти ей не помянуть.
(Ей вряд ли удалось бы разом
360 Преодолеть и три туазы[4]!)
Состарить время всех спешит,
Неумолимо суд вершит,
И никогда не отдыхает,
А только шагу прибавляет
365 И убегает в никуда.
Куда тайком бегут года?
Нас кажущейся остановкой
Они обманут очень ловко.
Лишь мысль появится на свет, —
370 Её уж в настоящем нет.
Уходит время без оглядки
Как будто бы играет в прятки,
И ни единой капли вспять
Нельзя нам обратить опять,
375 Как не вернуть ручья в исток.
И, как стремительный поток,
Всё на пути своем сметая,
Несётся время, разрушая
Железо крепкое само —
380 Не остановится оно!
Оно готово поглотить
Все, что живёт, и изменить
Обличье всей растущей твари,
Питает все, и после — старит:
385 Отцов состарило, друзей,
Правителей и королей,
И нас состарит непременно, —
Всё в преходящем мире тленно.
Обезоружило оно
390 Старуху. Тоже суждено
Ей стать беспомощной: шутя
Как будто в малое дитя
Она теперь превращена —
Рассудка даже лишена.
395 Покуда юною была,
Такой понятливой слыла!
Но остроумием ничуть
Былым ей нынче не блеснуть.
Вот внешности её детали,
400 Что точно облик воссоздали:
До пят старуха для тепла
В меха завернута была.
Давно доподлинно известно,
Что все старухи, повсеместно
405 Боятся сильных сквозняков, —
Ведь организм у них таков.
В портрете по соседству верно
Признал я Ханжество мгновенно:
С двойной душой тот персонаж.
410 И если спать приляжет страж,
То навредить не преминет —
Делишко злое провернёт.
Благочестивой недотрогой,
Ведущей образ жизни строгий,
415 Она, конечно, прослыла
И с виду искренней была,
В поступках — будто бы святой. —
Ну, а в душе гнездились той
Одни лишь помыслы о худе,
420 С которым долго ждать не будет.
И как портрет её хорош,