Роман о Розе

Слегка надменные черты:
Богатства чин высок, конечно,
Она сильна и бессердечна.
К Красотке смело подошла,
1030 Поскольку ростом превзошла
Свою сестру. Кто дерзок с ней
Иль с приближённым, — пожалей
Себя вперёд всего: она
Не только радости вольна
1035 Нам приносить порой, но страх,
Что наша жизнь в её руках.
И тот прослыл бы смельчаком,
Кто, с шутками ее знаком,
Ей мог бы, всё же, поперёк
1040 Сказать словечко хоть разок!
Богатству всякий поклонялся —
Расположенья добивался
И госпожою величал
С улыбкой — и велик, и мал.
1045 Богатство всеми управляла,
Всех в послушании держала,
Кормила при дворе льстецов,
Завистников и подлецов:
Любви достойных лишь унизить
1050 Они мечтают. И зависеть
Заставят всех от госпожи.
Вблизи, как робкие пажи.
Они готовы похвалить
И всем стремятся угодить.
1055 Они так мило улыбнутся,
Но, стоит только отвернуться, —
Как неожиданно о вас
Дурное скажут в сей же час.
Все кости жертве перемоют
1060 И похвалы не удостоят,
Честнейшего не пощадят —
Всех клеветою очернят.
Хоть фаворитом стать пора
По всем заслугам, — со двора
1065 Таких велят они прогнать
И за людей не признавать.
А сколько принесли страданья
Завистники! В своём изгнаньи
Их пострадавший проклянёт,
1070 И Неба кара их найдёт.
Богатство выглядела знатно:
Одежда скроена занятно,
И платьев ни на ком из них,
Пожалуй, не было таких.
1075 Всё в золоте, пурпурный фон,
Портреты герцогов на нём
И королей. А платья ворот —
Был золотой чернёный обод:
Блестел он тысячью огней
1080 От дорогих цветных камней.
Богатство пояс поверх платья
Надела с пряжкою. — Из знати
Никто другой, кто был богат,
Не мог украсить так наряд.
1085 На пряжке тоже камень был,
Он свойства дивные таил:
Тому, кому принадлежал,
Он безопасность обещал
От всяческого отравленья.
1090 Другой — приносит исцеленье
Чудесным образом: покой
Несёт от боли он зубной.
Вы лишь на камень бросьте взгляд, —
И зубы больше не болят.
1095 Так оба камня велики,
На вес, должно быть, нелегки!
И золотая диадема,
Вкруг головы её блестела,
На белокурых волосах —
1100 Её затейливых косах.
Сколь это кропотливый труд:
В оправе каждый изумруд,
Рубин тут вставлен и сапфир,
Оттенков разных — целый мир!
1105 И был увенчан ряд камней
Алмазом, что других светлей.
И ночью свет того алмаза
Простому оку виден сразу!
А рядом, продолжая круг,
1110 С ней за руку — любимый друг,
Красивый молодой блондин.
И тот предпочитал один
В роскошных комнатах селиться,
Любил всегда принарядиться...
1115 Во всем готовая помочь,
Богатство с ним дружить не прочь.
А если кто-нибудь отменным
И по породе очень ценным
Не находил его коня, —
1120 Он, словно вор, себя браня.
Испытывал при этом стыд:
Себе он это не простит.
И, может быть, любил он даму
Богатство, чтобы к ней исправно
1125 Ходить и деньги добывать —
Свои расходы покрывать...
А с ней соседствовала Щедрость.
Всех чествовать — её потребность:
Дарить, иль тратить, иль давать
1130 Никак не хочет уставать!
Известны нам её манеры, —
Она ни в чём не знает меры.
Её хоть даже разори,
Ответит е радостью: "Бери!"
1135 Известен Александров[1135] род
Раздачей искренней щедрот.
Да и Стяжательство само
Не столь в делах своих сильно:
Не так стремится накопить,
1140 Как Щедрость любит одарить.
Врагов — и тех добром встречала,
Подарки тоже им вручала.
Пусть в сердце будут зло держать —
Им перед ней не устоять.
1145 Окажет добрую услугу, —
И вот уж не врагу, а другу
Свои усилья посвятит
И в благодарность превратит
Дурные чувства. Безразлично,
1150 Кому тот дар назначен лично:
И нищий, и богатый рад,
Что нет у Щедрости преград
Ни в чём. И нет того глупее,
Кто денег ближнему жалеет,
1155 Хоть самому и не нужны, —
Так в жадности они смешны!
Скупой один среди людей,
И не найти ему друзей,
Земель завоевать не сможет,
1160 Врагов к себе не расположит.
А Щедрость — души покорит,
Как привлечёт металл магнит.
И Щедрость носит тот же цвет:
На ней был пурпур. Силуэт
1165 Её как будто бы отточен,
И облик — элегантен очень.
Лицо, как и у дам других,
Красиво. Только воротник
Отсутствовал на чудном платье:
1170 Подарен он недавно, кстати.
Хоть вырез больше стал открыт,
Её не портил этот вид.
Немножко ворот отставал
И нежность тела открывал,