Вероятно, и Гийому де Лоррису нужен был немалый срок, чтобы проникнуть в смысл своего видения и суметь его выразить.
События в романе имеют космический охват. Местом действия по сути дела становится вселенная в её средневековом понимании и душа человека. Действующими лицами — люди и боги. Над ними сам Вседержитель. Но при этом большее место в романе занимают не они сами, а мир других существ. Перед нами ожившие аллегории, а происходит здесь самая яркая в средневековой поэзии «психомахия» — душевная битва.
Слово «аллегория» означает иносказание, когда посредством одного хотят выразить совсем другое. Аллегорическое мышление в европейской культуре было развито давно. Еще поэмы Гомера толковали аллегорически. К аллегории обращались софисты. Например, софист Продик произносит речь о двух женщинах, явившихся Гераклу, которые имеют явное аилегорическое значение, подразумевающее два пути.
Но больше всего пытались аллегорически истолковывать Библию. После Оригена аллегорическое объяснение Ветхого Завета стало системой. Ориген начинал с аксиомы, что Писание имеет тройной смысл: буквальный, моральный и мистический. Глупо думать, учил Ориген, что Бог, как садовник, посадил растения в Эдеме. Рай нужно понимать как аллегорию будущей церкви. Библейское высказывание о том, что Бог дал людям кожаные одежды, следует воспринимать не в том смысле, что Бог содрал шкуры с животных, а затем, как портной, сшил из них одежды. Ориген утверждал, что кожаные одежды означают подверженность смерти, которая последовала за грехопадением. Большая роль в аллегорическом толковании Писания принадлежит Августину.
Он развивал применительно к истолкованиям учение о том, что буква убивает и лишь дух животворит. Согласно Августину, Священное Писание представляет сплетение символов. В этих образах скрыты тайны веры. Если читать эти образы буквально, то можно уловить лишь поверхностный смысл. Но можно читать их глубоко, находя там человеческие соответствия, или, иначе говоря, аллегории, которые побуждают за образами искать тайный смысл. Это двойное значение легло в основу экзегезы, способа толкования священных текстов, теория которой crraia развиваться с конца античной эпохи. Сам Августин, например, под сыновьями Авраама понимал аллегории Вегхого и Нового Завета, под пятью камнями Давида — пятикнижие Моисея, в образе Голиафа он видел демона. После Августина развитию аллегорического толкования во многом содействовав Григорий Великий — последний из «отцов церкви», который в знаменитом комментарии к книге Иова использовал тот же мегод. В таких книгах, как "Энеида" Вергилия и "Фиваида" Стация, тоже любили находить олицетворенные абстракции страстей и пороков.
Но главный вклад в развитие средневековой аллегорической литературы внесли три других произведения на латинском языке. Первым автором, послужившим образцом для средневековой аллегории, стал писатель V в. Пруденций. Его книга "Психомахия" создала основную аллегорическую форму борьбы между добром и злом. Битва стала одной из главных форм аллегорической литературы (другой можно считать путешествие или паломничество).
Вторым источником средневековой аллегории в литературе является Марциан Капелла. Этот римский писатель V века, вслед за известным энциклопедистом I века до н. э. Варроном продолжил классификацию науки и установил систему "семи свободных искусств". В трактате "О браке Филологии и Меркурия" ("De nuptiis Philologiae et Mercurii") Марциан Капелла рассказывает о том, как Меркурий сначала неудачно сватается к Софии и Психее, после чего Аполлон обращает его внимание на редкие качества Филологии, матери всех знаний. Меркурий вмечгге с Аполлоном обращается за благословением к Юпитеру. После долгого совещания во дворце Юпитера небожители принимают предложение Аполлона. Филология, узнав о решении её судьбы богами, все же не может избавиться от сомнений, и лишь обратившись к языку символических чисел, она становится уверенной в правильности этого решения. Следует подробнейшее аллегорическое описание этой свадьбы. Филология возносится на Млечный путь, где находится дворец Юпитера. Аполлон приводит ей семь служанок — семь «свободных искусств». Следующая часть трактата содержит энциклопедические сведения о науках. Автор описывает их внешность и одежды, они произносят торжественные речи. Эта книга пользовалась неизменным успехом много веков. Например, в XVI в. появилось девять изданий. В свое время подготовка одного из новых изданий была доверена Лейбницу, правда, тот, занятый другими проблемами, не выполнил этого поручения. В IX веке это произведение стало основным школьным текстом.