Or chace, or fuit; or het, or ainme;
Fame est li oisiax seur la rainme
Qui or descent et or remonte[47].
Дальше действие романа разворачивается «как положено»: после еще одной встречи с юношей королева разрывает на себе одежды, царапает лицо, приводит в беспорядок прическу и начинает сзывать придворных и стражу, обвиняя Лусиньена в попытке ее изнасиловать. Таким образом, добрая треть повествования потрачена на подготовку основного конфликта. Но когда дело доходит до рассказов семи мудрецов, то и тут автор проявляет немалый интерес к деталям. Так, подробно описано появление первого мудреца: он приезжает во дворец верхом на муле, долго рассказывает о себе (он из знаменитой «семерки римских мудрецов», параллели семи мудрецам Древней Греции). Долопатос ведет с ним длинную беседу, объясняя, почему должен быть казнен молодой принц, и лишь тогда пришелец приступает к назидательному рассказу. Так происходит при появлении каждого мудреца. Отметим, что далеко не всякий назидательный рассказ убеждает Долопатоса в невиновности сына. Поэтому такой рассказ выполняет прежде всего отсрочивающую функцию. Лишь иногда (например, после рассказов первого и третьего мудрецов) король решает посоветоваться со своими баронами — те начинают листать древние фолианты, перечитывать старые законы и уложения, но, как правило, оснований для отмены сурового приговора не находят. Иногда же королева страстными словами, обращенными к мужу, напоминает ему о нанесенном ей оскорблении. Однако историй она не рассказывает, т. е. «прений сторон» здесь нет.
Перед тем как перейти к вставным рассказам «Романа о Долопатосе», обратимся к его финалу. Итак, из Рима приезжает Вергилий. Он тоже рассказывает назидательную историю, а затем разрешает своему ученику говорить. Лусиньен открывает, что произошло между ним и его мачехой. Все признают ее виновной, и суд над ней свершается на удивление скорый — ее бросают в огонь, а заодно и всех ее девушек, что пытались соблазнить, а потом оклеветали Лусиньена. Долопатос коронует сына. Вскоре умирает всеми оплакиваемый мудрый Вергилий, а за ним и Долопатос. Тем временем на Сицилии появляется некий ученик Иисуса Христа. Лусиньен беседует с ним, знакомится с новой верой, проникается благочестием и принимает крещение. Затем молодой король прощается со своими баронами и отправляется пешком в Иерусалим, где ведет жизнь праведника — в постах и молитвах. И остается он там до самой своей смерти.
Как видим, в «Романе о Долопатосе», несмотря на название, центр тяжести сюжета смещен в сторону сына. Это его жизнь проходит перед читателем, а история столкновения отца, Долопатоса, с недругами-клеветниками и его визит в Рим ко двору Октавиана Августа лишь готовят рассказ о ней. Тем самым история Долопатоса играет роль пролога. Такое построение произведения было довольно типично для рыцарского романа эпохи, и эту близость книги к данному жанру следует особо подчеркнуть. В то же время на структуру произведения могли оказать некоторое воздействие и традиции религиозно-дидактической литературы (воспринятые тогда и рыцарским романом, и героическим эпосом): обращение принца — после тяжелых испытаний — и последующая аскеза красноречиво говорят об этом.
Какие же истории рассказывают мудрецы? С некоторыми из них можно встретиться в иных версиях популярной легенды, как восточных, так и западных.
Собственно, две поучительные истории есть во всех основных ветвях сюжетного инварианта. Это, во-первых, рассказ о верной собаке, спасшей ребенка, но по ошибке убитой хозяином. В «Романе о Долопатосе» о том же повествует первый мудрец (как и во французском «Романе о семи мудрецах»), но здесь нет ни слова о женском коварстве: история эта должна показать, сколь опасны и несправедливы могут быть поспешные решения. Во-вторых, это рассказ о женщине, запертой ревнивым мужем в неприступной башне. В «Долопатосе» его приводит, с некоторыми отклоненениями от других версий, сам Вергилий, в «Романе о семи мудрецах» — седьмой мудрец, в то время как во французской прозаической версии эта история излагается королевой. Рассказы об императорской казне (второй мудрец) и о камне, брошенном в колодец (вторая часть рассказа Вергилия), находят себе параллели в «Романе о семи мудрецах» (соответственно пятый рассказ королевы и рассказ третьего мудреца). Остальные рассказы «Долопатоса» вполне самостоятельны (отметим лишь, что здесь мы находим ядро сюжета шекспировского «Венецианского купца» — о фунте мяса, который может потребовать ростовщик в уплату долга, — а также популярнейший в Средние века рассказ о детях, обращенных в лебедей[48]).
47
«Женщина меняется в одночасье; то она смеется, то она плачет; то она прогоняет, то она следует за вами; то она ненавидит, то она любит; женщина — словно птица на ветке, которая то спускается вниз, то поднимается вверх».
48
Литература о связанных с этим сюжетом легендах очень велика, поэтому укажем лишь одну из новейших работ: