Король, устроить, верьте мне,
Должны б и вы своей жене,
Во лжи искусной и обмане,
Такое же кровопусканье.
Из-за того, что кровь больна,
2820 Так казни сына ждет она.
На оговор бы тратить пыла
Не стала, если б вас любила.
Кто любит господина, тот
И ближних чтит его, и род».
— «Клянусь святым Дени, отныне, —
Сказал король, — вины на сыне
Нет». А мудрец: «Спаси господь,
Чьей правды ввек не побороть».
Конец беседе, и Лентула
Оттуда словно ветром сдуло.
Ушел король и с ним весь двор;
Никто не весел: в разговор
Сын не вступил. Скажи он слово,
Избавил от унынья злого
Их вмиг бы: речь обресть дай бог,
Сотворший всех, ему в свой срок.
Король владел огромной властью,
И к утешенью и участью
Всегда была готова знать,
2840 Чуть начинала замечать,
Что хмур он. Ночь минула эта,
И с наступлением рассвета
В храм, чьим патроном был Мартин
Святой, на службу властелин
Собрался. Королева сразу
К нему: «Угодно ль внять рассказу
Вам сир, о том, как некто сам
Привлек, спасая сына, срам
К себе? Хотел юнца приблизить,
Тому ж пришлось его унизить».
— «Да, дама, слушать я готов
О людях, чей удел таков,
Об их ошибке иль промашке,
Ибо мои сомненья тяжки».
Та молвит: «Правды не тая,
Все расскажу, что знаю я.
Октавиан всех выше в Риме[131]
Был и познаньями своими,
И тем, что, злато и сребро
2860 Любя, везде хранил добро.
Крестовой Башни, полной злата
И серебра, велел богато
Отделать стены. Мудреца
Из подданных своих, скупца
Столь жадного, что трудно даже
Вообразить, поставил в стражи.
Наемник, скряга, крохобор
Назначены вести разбор
Всех дел им были, и едва ли
Не худший выбран в сенешали.
А вот в усадьбе небольшой
Жил не имевший за душой
Гроша мудрец: коль где ухватит
Три марки — на еду их тратит.
Артуру он не подражал,
Не строил стен, не рыл подвал.
Жену имел, и дочек милых,
И сына, и весьма любил их.
Подростку сыну на ушко
2880 Шепнул он раз: „Недалеко
Лежат несметные деньжищи,
Вон, видишь, башню? Мы же нищи.
Но, как проникнуть в башню ту
И взять их, я изобрету“.
Ответил сын: „Помилуй боже,
Вовек не лгущий, нас! Негоже
Благую участь бедняка
На потрошителя мешка
Менять. Казнят вора немедля,
Его ждет пытка, плаха, петля“.
Но тот: „Свидетель Кикл[132] святой,
Ты разговор ведешь пустой.
А я, как влезть нам в башню ту
И деньги взять, изобрету“.
Чуть сына он не покалечил,
Побив, и тот уж не перечил.
Дождались, чтоб спустилась тьма
И все ушли в свои дома.
Продумано все тонко было:
2900 Пробрались, выйдя к башне с тыла,
Сквозь сад и вересковый луг
К терновнику, что рос вокруг;
Продрались, заплативши цену
Немалую; пробили стену:
Побольше норовят набрать
Безанов[133] и выносят кладь.
Наесться можно до отвала
Теперь: поблизости меняла,
И есть харчевня, где всегда
По вкусу сыщется еда.
Назавтра в ночь опять хороший
Улов, опять уходят с ношей.
Не совершалось прежде краж
Таких искусных. Утром страж —
Другой мудрец, Октавиана
Боявшийся, проснулся рано
И круговой обход всегдашний
Предпринял: все ль в порядке с башней?
От острых не укрылся глаз
2920 Заваленный ворами лаз,
И горсть рассыпанных безанов
Увидел он, на землю глянув.
Не стал устраивать облав,
Но скрылся, виду не подав,
Мудрец: ведь если разговоры
Пойдут, не попадутся воры.
Послав четверку верных слуг,
Которых, так сказать, из рук
Кормил он, ров с усердьем рьяным
Копать велел им, с круглым чаном
Спуститься и, не оплошав,
Свинцовый влить в него расплав,
Добавок в виде смол, и клея,
И жидкой глины не жалея.
Четыре наковальни, ал
Был коих цвет и яр накал,
Чтоб дольше сохранить тепло
И то, что в чане, не могло
Застыть, подсунули. Надежно
2940 Устроив все, ушли, как можно
Скорей. Свершить меж тем идут
Отец и сын привычный труд.
вернуться
131
вернуться
133